Ужасное сияние
Шрифт:
«Ничего и никого, убедился? Ну и отлично».
Дрейк должен появиться к закату, ну, или завтра — на базе время сбивается, это он помнил. Близость Тальталя своё дело делает. Это место, кстати, здорово смахивало на овеянную дурной славой пустыню, может, и здесь часы покажут ерунду. Шон всё равно уже привык вычислять время по солнцу, звёздам и другим более или менее стабильным явлениям природы, выходило — опередил Дрейка часов на семь-десять, но он подождёт, так и задумано.
«Никого и ничего».
Он прихватил из лагеря
Обрыв трёшек был спокойным местом, и Шон ждал своего приятеля без лишних волнений — костёр ещё дымил, даря приятное тепло. Он подстелил кусок мешковины, смотрел в небо, курил самокрутку тенелиста и думал: стоят ли риска предсказания старой Укки-авгура. Он был раптором и человеком из полиса и не очень верил в дикарские сказки. Он стал главой Синих Варанов — и разве он не «светился», хотя и плохо контролировал «способность».
«Они знают больше, чем кажется».
Шон вытянул вперёд ладонь. Кожа чуть открылась, оголяя зеленоватые сияющие полосы, и впервые он подумал, что эти отметины похожи на побеги «демоновой поросли». Тот же оттенок и то же ощущение какой-то нереальности.
«Полосы» исчезли. Он убрал руку.
Ладно, может, эта вся затея действительно важна. Он видел, во что превратился Кэррол и другие и опасался: рано или поздно «полосы» возьмут своё, а тело перестанет сдерживать результаты «работы» доктора Раца. Айка надеялась, что Лакос и похороненные на дне самого глубокого в Пологих Землях озера помогут.
«Там проводили какой-то эксперимент — видимо, чтобы помочь вам, рапторам, — высказывала она свои догадки. — Это же очевидно».
«Но что-то пошло не так?»
«А какие у тебя ещё идеи, откуда взялся целый фрактальный шторм? Ветром принесло?»
Шон тогда пожал плечами. Откуда и почему брались алады — никто толком не знал. Но теория казалась убедительной.
«Я расскажу всё Дрейку. Он поверит мне. Он меня знает, а вся эта херня про Монстра… вряд ли он в неё поверил».
Шон вовсе не волновался. Совсем нет. В ком в ком, а старом добром Альбиносе он не сомневался.
Грохот коснулся границы слышимости, но проснуться удалось не сразу: сонный паралич удерживал ещё секунду или две. Шон словно воспарил над собственным телом. Стебли аладовой травы укрыли его, будто саваном, он хотел пошевелиться и не сумел.
Едва не заорал — порой случалось. Айка говорила, что он стонет и иногда даже кричит во сне.
Потом резко сел. Чистое сумеречное небо сообщило: уже ночь. Костёр прогорел, хотя на самом дне, в сердце «горючих камней» теплились искры. Мышцы затекли от неудобной позы, хотелось отлить.
Шон огляделся и почти сразу же усмехнулся: двуногого «раптора» и впрямь было видно издалека. Механизмы
Дрейк Норт получил сообщение и пришёл.
Он махнул рукой, а потом отвернулся, чтобы полить своей струёй бесплотную траву. Она почти не пригибалась.
Потом Шон подумал и потянулся за арбалетом. Дрейк «свой», можно доверять, и всё же… вдруг передумает в последний момент?
Ладно, Шон сам в это не верил.
Он пошёл навстречу и сделал всего несколько десятков шагов, когда раптор из отдалённой фигуры превратился в зримый массивный силуэт. Шон включил подсветку-фонарик на поясе. Он обнаружит себя, конечно, но разве не этого и добивался?
Арбалет он всё-таки держал в левой руке. Амбидекстрии учат всех на базе, но пусть правая, основная, будет «чистой».
Дрейк остановил механизм и выпрыгнул из него. В сумерках из-за костюма он казался тёмной кляксой с белой точкой головы. Их всё ещё разделяло метров триста или больше. Свободной рукой Шон достал из кармана механический «портсигар», который Айка смастерила из какой-то непонятной жестянки и пары шестерёнок с пружинами, выцепил зубами заранее свёрнутую самокрутку. Портсигар выдавал ещё и искру. Сушёный тенелист взялся с пятого раза.
— Привет, — сказал Шон Дрейку, когда тот подошёл ближе, и протянул руку, выдохнув облако дыма.
— Значит, ты жив, Шон, — тот замешкался, белёсое даже в темноте и жёлтом пятне слабенького фонарика лицо отразило какое-то движение мысли. Очень долгое движение мысли, судя по тому, что он ответил не сразу, но тоже протянул руку и коснулся пальцев Шона. Рукопожатие было крепким и знакомым. Они и правда неплохо общались — не друзья, но близкие приятели, которые повидали много всякого.
Обрыв трёшек и покойные алады тому пример.
— Ага. Монстр жив, как видишь. В общем, у тебя много вопросов и тебе наверняка наплели, что я там умников в Интакте поубивал. Ну, это не совсем враньё, но…
— Но? Погибли невинные люди. Это то, что я слышал.
Дрейк даже выпрямился, даром что и без того ходил всегда, как на торжественном смотре — идеально прямая спина, грудь вперёд, два метра и сто килограммов верности делу Объединённых Полисов Ме-Лем, готовый хоть прямо сейчас кинуться в битву с полусотней аладов. Шон убедился, внешность обманчива — та же Айка смотрится хрупкой девочкой, когда не размахивает разводным ключом или отвёрткой, а Рац произвёл поначалу впечатление безобидного мальчишки. В случае Дрейка внешнее соответствовало внутреннему. Это было даже забавно.