Ужасное сияние
Шрифт:
— Лучше, чем поджариться. Девчонка — настоящий запальник.
— «Покажи свой свет», — хмыкнул Шон.
«Кто-то убил её отца».
Из-под рваной подошвы метнулась ящерица. Привыкшие к темноте глаза подсказали: дикий варан, детёныш, людей боится, в отличие от прирученных. Наверняка вылупился совсем недавно, несколько часов назад, и понятия не имеет, где ловить рыбу, насекомых, где искать другую пищу. Страх перед людьми инстинктивный и бессмысленный, и уже поздно ловить — для приручения собирали яйца, но вараны были достаточно заботливыми
— Куда она делась?
Шон остановился и сделал вздох. Боли он не чувствовал, но шагать было всё равно неприятно, ступни успели загрубеть за месяцы «дикой» жизни, но не настолько, чтобы идти по холодной, мокрой и каменистой земле практически босиком.
— Понятия не имею, — Айка поправила прядь волос. — Я сбежала, когда всё началось. В смысле…
Она осеклась, не договорила.
— Короче, не знаю. Но далеко она не могла уйти, ей же девять лет.
— Может, она превратилась в тварь трёх метров ростом и выпростала скорпионий хвост из собственных кишок.
Это вырвалось прежде, чем Шон осознал. Айка обернулась, блестя светлыми, испуганными глазами. Пришлось её снова обнимать, тёплую и дрожащую. Предплечья стали колючими от пупырышек «гусиной кожи».
— Не бойся, — сказал Шон. — Я здесь. Я тебя смогу защитить.
«Остальных-то не смог», — он сжал зубы. Можно обвинить мёртвую авгура, Интакт, Дрейка Норта, Сорена Раца или ещё кого-нибудь. Давай, Монстр, так ты и делал прежде; они виноваты, даже если ты кого-то убил; тебя просто заставили, тебя сажали в керамическую трубу и запекали, как зайца в котле, просвечивали насквозь, засовывали иглы в горло, уши и задницу, подмешивали что-то в еду, чтобы вывернуть наизнанку, а потом посмотреть под микроскопом содержимое желудка.
Они виноваты во всём, обвини и в гибели Синих Варанов.
Шон посмотрел в сторону; детёныш настоящего варана уже скрылся в густой ряске, приятно-плотной и телесной после проклятущей аладовой травы.
— Эй, мы на месте, — Айка помахала рукой перед его носом. Чуть повысила голос: — Рысь? Это мы. Вылезай, Шон жив.
Рысь появилась откуда-то из зарослей, где ряска путалась с древовидным камышом, который здесь не вырастал до знаменитых лакосовских размеров «в три обхвата». Она сутулилась и выглядела растерянной.
— Мы боялись, ты не вернёшься.
— Ну, оно почти так и вышло, — Шон махнул рукой. — Долгая история, хотя всё-таки стоит её рассказать, наши общие «друзья» из полисов придумали очередную срань. Чтоб их всех. Но сначала — что там с девчонкой?
— Не знаю, — Рысь подобралась на полусогнутых, она жалась к кромке воды, действительно напоминая дикого зверька. — Поблизости где-то. Шон, Айка мне не позволяла этого сделать, но я хочу её найти. Да, она устроила… — Рысь сглотнула, — вот это, но она ведь не просто девочка.
Айка пыталась удержать Шона. Тот сделал шаг и схватил Рысь за шиворот.
— «Просто девочка» превратила
Рысь повисла, дёргая руками. Грязный и мокрый ворот пережал ей шею.
— Если наткнусь — убью. Или попытаюсь. Она чудовище, но и я Монстр.
— Н-нет, — полузадушенно прошептала Рысь. Айка дёрнула Шона за рукав, и тот, словно опомнившись, отпустил девицу. — Нет. Она… её отца убили. Между прочим, — Рысь сверкнула белыми, очень «городскими» зубами, — твоя подружка это сделала, лучше бы ты её спросил, нахрена.
— Что?!
— Глянь вон туда.
— Рысь, какого чёрта, — Айка попыталась встать между ними. Шон отодвинул обеих девушек.
— Да, я притащила его сюда. Пусть Шон взглянет, — повысила голос Рысь.
Указывала она на тело мужчины, спрятанное в траве — будто зверь сокрыл добычу, чтобы насладиться подгнившим мясом чуть позже, мелькнуло сравнение. Это был тот тип, Вереш, и вид мертвеца не тронул бы Шона сильнее, чем тушка подстреленного из арбалета зайца, но из глаза отца девчонки торчала отвёртка.
— Я не убивала его, — Айка закричала и ударила Шона в бицепс. Тот перехватил пальцы, сжал их, немного жёстче, чем прежде. Лишь немного.
— Если не ты, то кто? — Рысь предусмотрительно отскочила на пару шагов.
— Я думала, ты мне веришь… Чёрт! Шон, зачем мне?
«Потому что ты это делала. Потому что те, кого я убил, тоже работали на твоих друзей в Интакте, и я до сих пор не знаю, зачем ты решилась помочь мне, освободить, заплатить их жизнями. Взрыв — твоя заслуга».
«Потому что я верил, что ты сделала это ради любви, но…»
— Зачем ты освободила меня?
Айка не ждала вопроса. Замешательство превратило её почти детское лицо в какую-то глупую кукольную маску.
— В смысле…
— Ну, из-за тебя тогда погибли твои друзья из лаборатории. Меня ты едва знала, просто очередной раптор, над которым проводят эксперименты. Не я первый, не я последний.
— Шон, ты же знаешь…
— Ага, историю про любовь и справедливость. Очень красиво. Прям как дружба и взаимовыручка, — он горько усмехнулся, сморгнул, прогоняя образ Дрейка Норта и его пробитого пирамидальным камнем черепа. — Я прям даже верил.
— Шон, да заткнись ты! Взрыв не должен был никого убить. Только повредить электронику. Я сделала всё, чтобы никого поблизости не оказалось, но…
— Мне пришлось испачкать руки. И тебе тоже. Знаю. Слышал сто раз.
Он отпустил её руку и шагнул к мёртвому Верешу. Отвёртка поддалась с лёгким чвяком — в воде плоть гнила быстро, вблизи запах уже стал сладким и густым, а в ране возились черви.
— Полевой эксперимент? Испытание моих способностей? А теперь ещё и эта мелкая… Чёрт! Так вот что ты задумала: испытать её, верно? Меня сплавили подальше, ценю за это, но ребята из банды не заслужили вот такого. Чёрт. Я тебе правда верил, Айка.