Ужин с человеком

Январская Ника

Тогда и Аллан не знал, что его добродушная славянская девушка умерла, а из-под земли выбрался её двойник. Такой же красивый, с тем же мелодичным голосом и умением плести венки, но все же жаждущий крови и разучившийся видеть во всех вокруг лишь хорошее.

Но Аллан все же любил Мирину. И когда она сбегала от него. И когда она била кулаками по его груди. И когда она фыркала и подкалывала его.

Ведь внутри неё все еще пряталась та девушка, которая без раздумий начала отпаивать огромного волка. В этом они были похожи. Он был волк внутри человека и человек внутри волка,

а она была вампиром внутри девушки и девушкой внутри вампира. Иначе зачем бы она бегала за Алланом по лесам, с кровью на губах бросалась в его объятья, учила своему языку и столько лет играла роль его жены?

5

– Ладно, пора перестать переругиваться и начать действовать, – сказал Аллан, разрушая застывшую атмосферу мрачного VIP-зала ресторана “Пантеон”. – Антонина, я попрошу тебя осмотреть тело бедного Александра – ты все таки медработник.

– Я всего лишь медсестра в терапевтическом отделении, но могу сыграть роль судмедэксперта, – ответила Антонина и поднялась со своего места.

Гремя своими многочисленными оберегами и амулетами, ведунья неторопливо описала круг около стола. Аллан и Дарья внимательно следил за каждым её движением. Влад в процедуре осмотра заинтересован не был, его взгляд был прикован к рукам Дарьи, теребившим кружевной платочек. Мирина же и во все смотрела куда-то в стену и продолжала пить вино.

– Потерпевший лежит на столе, – важно констатировала Антонина, будто все вокруг были слепыми. – Его тело занимает примерно одну вторую всей поверхности. Одна рука свисает, голова в салате, похожем на цезарь... или это нисуаз?

Встретившись с суровым взглядом Аллана, который намекал на неважность данных обстоятельств, Антонина прочистила горло и приблизилась к телу парня.

– Перейдем непосредственно к жертве, – сказала она. – Это молодой человек лет девятнадцати на вид...

– Восемнадцати, – коротко поправила Мирина, не отвлекаясь от складок бархата на стенах.

– Хорошо, – продолжила Антонина, – юноша восемнадцати лет. Наружность приятная, рост средний, телосложение стройное, но имеются проблемы со зрением, о чем свидетельствуют очки, разбившиеся при падении с высоты собственного роста. На жертве классическая белая рубашка, классические джинсы и модные, явно импортные кроссовки. Рукав рубашки аккуратно зашит, значит, живет с мамой...

– Да какие там модные!.. – пробурчал Владик, как бы непринужденно обращаясь к Дарье. – Такие кроссовки уже давно антитрендом считаются.

– А я говорю, модные кроссовки, – повторила Антонина. – Белые, громоздкие, в таких половина молодых людей сейчас бегает.

– Разве что в вашей деревне, – огрызнулся Владик и хотел было еще что-то сказать, но его перебил Аллан:

– Да какая разница, какие у него кроссовки!? – Голос обычно спокойного оборотня был повышен. Памятуя о том, как трудно вывести из себя, а потом и вернуть в прежнее состояние Аллана, Антонина и Влад быстро заткнулись. Спорить с разъяренным волком всегда отваживалась лишь Мирина.

– Антонина, – сказал Аллан уже в своей привычной спокойной манере, – давай опустим часть о внешности и вещах покойного. Если

бы я хотел получить оценку его стиля, я бы обратился к Владику. Ты же имеешь отношение к медицине, поэтому можешь дать оценку его состоянию.

Антонина кивнула и приложила два пальца к шее Саши. Все и так понимали, что он мертв, но Антонина, насмотревшись криминальных сериалов по телевизору, посчитала, что осмотр нужно начинать непременно с этого действия. Во время осуществления данного пункта её внутреннего списка осмотра жертвы преступления она заметила на шее парня две маленькие аккуратные ранки. Ведунья поспешила расстегнуть две верхние пуговицы рубашки, чтобы следы укуса были видны и остальным.

– Так, это метка Мирины, – сказал Аллан, издали рассматривая рану.

– Раны почти свежие, – зафиксировала Антонина.

– Ну да, свежие, – вмешалась Мирина. – Последнее время я активно питалась этим человечком.

– Насколько активно? – В голосе Аллана сквозило подозрение.

– Не настолько активно, чтобы убить, – парировала вампирша. – Ты же наверняка заметил мои ярко-красные глаза, когда я приехала. Я немного пригубила его перед нашей встречей. Но при этом он на своих двоих дошел от машины до ресторана.

– Можешь не оправдываться, Мирина, – успокоила Антонина. – У парня нормальный цвет кожи да и вел он себе вполне живенько. На большую кровопотерю не похоже, поэтому претензии Аллана не обоснованы.

– Да я и не думала тут ни перед кем оправдываться! – гордо заявила Мирина и скрестила руки на груди.

– А на что тогда похоже? От чего он мог умереть? – спросил Аллан.

– Без вскрытия, конечно, не скажешь, – ответила ведунья, разжимая веки Саши пальцами, – но похоже на сердечный приступ либо отравление ядами. У него были проблемы с сердцем? – Последняя фраза Антонины была обращена к Мирине.

Та полулениво, полу-утомленно произнесла:

– Да не было у него никаких проблем с сердцем. Зрение слабое да плоскостопие только.

– Значит вероятнее второй вариант – отравление, – сказала Антонина. При чем её поза с поднятым вверх указательным пальцем и тон, каким сообщают страшные тайны, требовала неожиданного раската грома. Но в VIP-зале не было окон, поэтому театральность момента довершил лишь негромкое “ах” Дарьи.

– Но как его отравили? – размышлял Аллан. – До того, как приехать сюда, Мирина пила его кровь, а значит должна была почувствовать непривычный вкус. Ты же ничего не почувствовала?

– Ничего, кроме блаженного огня в горле.

– Значит, его отравили уже в ресторане... Кто-нибудь видел, он что-нибудь ел или пил?

– Точно пил вино, – сказал Влад. – Вроде, даже закусить не успел.

– Да, его тарелка пуста, – добавила Антонина.

– Значит, проблема в вине, – подытожил Аллан, обводя стол задумчивым взглядом. – Убийца, который, скорее всего, среди нас, знал, что никого из собравшихся нельзя отравить обычным ядом...

– Это не совсем так, – вмешалась Антонина, продолжавшая обследовать тело Саши. – Из-за детства Дарьи её нельзя пока что считать полноценной нечистью. Её тело ближе к человеческому, поэтому яд убил бы и её.