Узы крови
Шрифт:
– Э... – растерялся Хис, – какие-то странные у вас беседы, господин.
– За мужчину говорят поступки, а за воина его клинок! – Вскинув подбородок, вдруг выпалила девочка по имени Исса. – Язык оставьте для... – ее боевой настрой вдруг споткнулся о порог смущения, и лицо датарийки залилось краской.
– Вот именно! – Рассмеялся Альм, и с какой-то неожиданной для хаосита теплотой в глазах, погладил ее по голове. – Ступай к Нуни, вижу, что кому-то уже требуется помощь лекаря. – Он указал подбородком в сторону основной части лагеря.
Исса нахохлилась, будто готовилась разразиться тирадой
– Пойду я, они ведь без меня не справятся там...
– Вот и я так думаю, – вновь улыбнулся Альм, и когда девочка рванула к палаткам, поднимая клубы песочной пыли, обернулся к двум застывшим воинам, которые, казалось, совсем потеряли связь с реальностью. – Ну что, приступим?
– Кхм, господин... – подался вперед датариец, – ...если позволите, то я буду первым.
– Нет, – дернул щекой Альм, – нападайте оба, только меч свой подбери. – Он указал копьем на клинок, одиноко ютящийся к куче пыли недалеко от места сражения двух друзей.
Умин, глянул на своего друга, который лучился какой-то безумной радостью, и, пожав плечами, рванул в сторону меча. В это же мгновение бой начался.
Хис, прикрывая друга, стал наматывать круги вокруг хаосита, пытаясь отыскать бреши в его защите, но снова и снова натыкался на жесткий отпор. И самое печальное, что даже с подключением в бой Умина ситуация совершенно не изменилась. Кинжалы и короткие клинки просто не могли конкурировать с копьем в руках настоящего мастера.
Если еще недавно, Умин и Хис между собой называли господина богатеньким юнцом, то сейчас им хотелось наказать самих себя за неоправданную дерзость и недальновидность. Хотя, остается тот факт, что он демон, но в живом бою это сущие условности. Он воин, этим все сказано.
– Как давно вы ступили на путь меча? – Подал вдруг голос Альм, круговым движением древка копья отразив сразу две атаки друзей.
– Недостаточно давно, как показывает практика... – прорычал датариец, убаюкивая «отсушенную» после жесткого столкновения руку. В нем бурлила злость, но это ладно. Хуже всего было то, что постепенно безрезультативные атаки стали приводить его к мысли о тщетности сего действия. Ему начало казаться, что демон насмехается над ними, тешит свое эго, будучи на родной для себя земле, в то время как рабам приходится бороться за жизнь с каждым вздохом этого отвратительного воздуха.
– Вот как? – Альм лениво вскинул брови и молниеносным движением крутанул копье, а затем ткнул тупым концом древка в грудь датарийца. К счастью, развить успех ему не дал Хис, призвавший силу своей стихии. Из безжизненного песка вдруг выстрелили тонкие корни и набросились на ноги противника, оплетая собой его сапоги. – Хм... – Альм бросил взгляд на ринийца, у которого от натуги из носа хлынула кровь, – похвальное рвение, но глупое. Я не собираюсь вас истязать или калечить. Мы же собирались побеседовать, разве нет?
– Сражались бы мы в окрестностях Великого Леса... – прошептал себе под нос Хис, будто в замеленном времени наблюдая за тем, как несется в его сторону противник. Корни не сумели остановить хаосита, но такой задачи и не было...
– Ра-а-а! – Раздался яростный клич Умина. Он серебристым шлейфом пронесся за спину Альма, нацелившись
Первым подставился под удар Умин, которого вновь настиг тупой конец древка, вышибив дух из датарийца. Такими подлыми ударами в благородных домах империи Датар не обучают. Демон, остановил выпад копья и дернул его на себя, позволяя древку проскочить у себя подмышкой. Так растерял аргументы первый из «собеседников». Второго же просто сшибло размашистым ударом.
– Словно деревенщина, размахивающая косой в поле... – промелькнула мысль в голове Хиса, перед тем, как эта самая «коса» прошлась ему по ногам.
– Эх... – сквозь звенящий гул, друзья услышали насмешливый голос Криля, – ...а я уж надеялся, что кто-то из них сможет меня повеселить...
– Гордыня – это грех, сгубивший немало судеб. – Назидательным тоном отозвался Альм.
– И это говорит мне демон? – рассмеялся акторианец.
– Ага! – Вторил его веселью хаосит, но, отсмеявшись, он обернулся к стонущим на земле молодым воинам. – У них есть потенциал. Когда вернут связь со стихией – станут сильнее. Но не это меня привлекло...
– И что же привлекло, юного господина? – Огрызнулся Умин, сплюнув кровавый сгусток песка.
– Вы растете пропорционально, – проигнорировав дерзость раба, ответил хаосит, – словно в бою сошлись два учителя, указывающих друг другу на ошибки. Правда, толку от этого пока мало. Слишком уж вы юны и неопытны, как два акробата, выступающих на потеху публике. В тепличных условиях вы неплохо себя покажите, но кровь смоет ваше самомнение и безрассудство.
Умин хотел было что-то ответить, но его плечо крепко сдавила рука Хиса, который покорно поблагодарил хаосита за мудрость. Правда, демон, кажется, не проникся искренностью и тяжестью момента. Он передал копье в руки Криля и двинулся в сторону шатров:
– Командуй отбой. Три часа на сон и в путь.
До подъема оставалось совсем немного времени, но Хис никак не мог уснуть. Что-то тревожило его, не давало нервам расслабиться. Толи дело остальные новички отряда, которых разместили в одном вместительном шатре. Даже Умин, и тот уснул, едва его голова коснулась рюкзака. А ведь он аристократ, привыкший к раболепию со стороны подданных и комфортной жизни. Как там сказал демон? «Кровь смоет самомнение и безрассудство». Пустоши уже поработали над характером рабов, избавив от праздной шелухи.
– Подъем! – В шатер ворвался требовательный женский голос. Вырвавшись из хрупких лап накатывающей дремы, Хис узнал голос Верии, хаоситки из их отряда. По началу, Хис принимал ее за спутницу Альма, однако быстро пришел к мнению, что их связывают узы иного плана.
Сборы прошли достаточно активно. Даже Хис отметил, что чувствует себя не так уж и плохо, хотя, казалось, что вчерашний день должен отложиться немалым грузом усталости. Однако, бодрое состояние, не вызывало удивления. Хис бросил взгляд на Иссу, которую Альм бережно усадил на спину причудливой химеры. В отличие от всех девочка казалась вымотанной. Даже ее улыбка не лучилась энергией, как прежде. И в отличие от остальных, Хис знал о причине этого ее состояния.