Узы крови

Скворец91

– Ты еще скажи, что за идеалы старого хлыща борешься, – Рабастан опять коротко засмеялся.

Регулус, наконец, нашарил волшебную палочку – свою собственную.

– Если один раз уже выбрал дорогу, то имей смелость пройти по ней до конца, а не сворачивай на половине пути под оправданием «ошибка юности», – произнес Лестрейндж с презрением. – А ты – предатель, Регулус, – пропел он. – Вероломный, двуличный подонок. И трус: ведь легче воевать с теми, кого наше лживое общество публично осудило, чем с агнцами Божьими, не способными сотворить простой Люмос.

Регулус развернулся

к нему, вскинув палочку. В висках громко стучала кровь. Как он смеет…

– Я тебя в ряды Пожирателей не агитировал, – процедил он со злостью. – Нечего меня упрекать.

– Ну, конечно, – насмешливо протянул Рабастан. – Предательство как-то не сочетается с «честью» Блэков, с которой ты так носишься, верно? Неприятно, когда тебя называют такими крамольными словечками. Но почему ты злишься? – притворно озадачился он. – Знаешь, что это правда?

Регулус сжал палочку так, что костяшки пальцев побелели. Долгий миг он боролся с желанием запустить в Лестрейнджа каким-нибудь проклятьем. Это неправда, чушь, полнейшая, Рабастан просто пытается задеть его, это же ясно.

– Если бы я был таким двуличным, как ты утверждаешь, Лестрейндж, я бы тебя сейчас убил, – произнес он и оглушил его.

«Он не прав», – сказал он себе. Кое-как исцелив Рабастана, он направился к машине. Пусть эти Беллы только попробуют оказаться мертвыми.

***

Гермиона вся извелась. Не могла же эта Амбридж их всех там поубивать, в самом-то деле! Наконец, когда она уже испытывала жгучее желание отправиться туда сама (знать бы только, куда), появились Северус, лорд Макнейр и лорд Мальсибер.

– Пап! – Гермиона, не сдержавшись, повисла на шее у зельевара, наплевав на его несомненное недовольство публичным проявлением чувств.

Она зарылась лицом в его мантию, вдохнув запах трав и чувствуя, как напряглись плечи Северуса. Одно бесконечное мгновение он молчал, затем отрывисто и бесстрастно произнес:

– Все нормально. Гиневра вернулась?

Гермиона испуганно отпрянула, только сейчас осознав, что вернулись-то только трое. Она отрицательно мотнула головой, и тут посреди холла вспыхнул огонек порт-ключа. Вернулись остальные. Какая-то девушка, издав полный боли вопль, изогнулась, высвободившись из рук Гиневры, и упала на пол, захлебываясь рыданиями.

– Кэти? – дружно выдохнули Гермиона, Гарри, Джинни и Рон.

Гиневра попыталась поднять Кэти с пола, но та оттолкнула ее руки, продолжая рыдать. У нее явно была истерика.

– Девочка, ну, что же ты, – пробормотала Гиневра, не оставляя попыток поднять ее.

Ремус уложил на кушетку бессознательного Сириуса.

– Что произошло? – Нарцисса мигом оказалась рядом, Стелла и Талия подскочили вслед за ней.

Ответ Люпина утонул в истеричном вопле Кэти:

– Оставьте меня в покое! Убирайтесь!

Гиневра и приблизившаяся Джинни в растерянности отпрянули. Кэти согнулась, упершись лбом в пол, и начала тихо подвывать.

– У нее родители погибли, – бесцветным тоном сказал Регулус.

Гермиона с изумлением уставилась на него. Смысл его слов не дошел до нее: она смотрела на кровоподтеки и ссадины, разукрасившие лицо вымокшего до нитки Блэка.

Можно было решить, будто его кто-то побил. Он провел кончиком языка по ссадине на губе и, почувствовав на себе ее взгляд, посмотрел на нее, но не стал, как обычно, улыбаться или подмигивать. Лицо его осталось хмурым, если не подавленным, и, казалось, он думает о чем-то своем, даже не видя ее. Гермиону вдруг охватила уверенность, что произошла не простая стычка с Пожирателями, случилось что-то из ряда вон выходящее. Может, все дело в Белле? Она ведь даже не знает, как он относится к кузине. Да она вообще о нем толком ничего не знает.

– Кто это плачет? Что случилось? – сипло спросил Сириус, моментально придя в себя благодаря стараниям Нарциссы.

Стелла, облегченно выдохнув, уткнулась лицом в грудь отцу. Талия, сжав на мгновение его ладонь, поднялась с кушетки и переглянулась с Гиневрой, затем наклонилась, взяла Кэти за плечи и, несмотря на отчаянное сопротивление девушки, заставила сесть ровно. Кэти пыталась убрать ее руки от себя и все еще рыдала, хотя голос ее почти сел. Талия внимательно смотрела в ее лицо, а потом внезапно отвесила ей гулкую пощечину. Кэти изумленно умолкла.

– Идем, – невозмутимо сказала Талия, и они с Гиневрой подхватили Кэти под руки с двух сторон.

Джинни бросилась вслед за ними. Гермиона сделала пару шагов, но оглянулась на Блэка.

– Цисса, можно? – Регулус шагнул к сестре, на ходу снимая куртку и морщась от боли. По разорванному рукаву рубашки растекалось пятно крови. Нарцисса осторожно отогнула порванный край рукава и возмущенно ахнула.

– Ты что натворил? – гневно спросила она и, наморщив носик, принялась изучать рану, ежесекундно убирая набегающую кровь. – Хуже мясника!

Гермиона осталась стоять на месте, решив, что о Кэти есть кому позаботиться.

– Северус, можно тебя? – попросила Нарцисса, протянув в его сторону руку.

Северус скис, скрестил руки на груди и медленно приблизился к ним. На мгновение их с Регулусом взгляды пересеклись, и оба помрачнели еще больше, если такое вообще возможно. Потом Регулус отвернул голову, упрямо, по-другому не скажешь, насупившись.

– Видишь? – Нарцисса с жутковатым любопытством лекаря рассматривала рану. – Нужно расклеить этот кошмар до конца.

– Скальпель? – саркастично предложил Северус.

Нарцисса посмотрела на него со смесью укоризны и просьбы. Он постучал пальцами по плечу.

– Сейчас кое-что сболтаю в вашей ни на что негодной лаборатории, – ядовито протянул он и, величественно прошествовав мимо Гермионы, бросил: – Иди за мной.

Гермиона моргнула от неожиданности и неохотно поплелась следом.

– Мы будем в малой гостиной! – крикнула вдогонку Нарцисса.

По пути в лабораторию Северус не проронил ни слова. Гермиону охватило нехорошее предчувствие и ощущение, будто она в чем-то провинилась. Вслед за отцом она вошла в лабораторию и уселась на высокий табурет, молча ожидая, пока он смешает несколько зелий и настоек, пахнущих, как магловские лекарства. Молчание тяготило ее, но она не решалась заговорить. Северус время от времени пристально смотрел на нее поверх склянок.