Узы крови

Скворец91

***

– … твою мать! – одна из жирных тварей впилась когтями Регулусу в ногу.

Он взмахнул волшебной палочкой, отправляя внезапно объявившуюся седьмую подушку в кухню, где уже были заперты шестеро свиноподобных котов. Дверь на секунду распахнулась, чтобы жирдяй мог присоединиться к своим сородичам.

Макнейр хохотнул: как ни странно, коты бросались исключительно на братьев Блэк, которых обыкновенно обожали все мало-мальски сообразительные животные.

– Впервые вижу котов, которых ненавижу, – поделился Регулус с присутствующими.

– Это точно, – пробормотал Сириус, которого несколько минут назад атаковали четверо из шестерых монстров. – А еще тут дико воняет.

– Умные коты, не в пример всем остальным, – съязвил Снейп, убирая волшебную палочку от виска Амбридж.

Одним

движением он нанес на пергамент полный список маглорожденных и полукровок, с адресами и фотографиями. Двадцать листов бумаги легли отдельно, и Снейп занялся стиранием памяти чиновнице. Сириус протянул руку к меньшей стопке, но Регулус опередил его – как-никак из них двоих ловцом в школе был он. Продемонстрировав старшему брату улыбку «Я круче», Регулус начал просматривать список. Маглорожденные волшебники, к его облегчению, все до единого были совсем старыми: очевидно, преобразователь энергии, придуманный Рабастаном, вытягивал из них силы быстрее всего. Из полукровок были выбраны двое студентов Хогвартса, которых намеревались убить вместе с их родителями.

– Значит так, – произнес Регулус, пуская данные двух семей по кругу. – Осторожно проверяем: если за ними еще не явились, предупреждаем, если Пожиратели уже там, уходим.

– Не учи ученых, – Снейп скривился так, будто едва сдерживал рвотные позывы.

Регулус озадаченно отметил, что по какой-то причине удостоился особо пристального и довольно неприятного внимания со стороны зельевара.

– Я просто уточняю во избежание недоразумений, – как мог вежливо ответил Регулус, памятуя о том, что Северус приходится отцом Гермионе.

Как же это все-таки странно: человек, которого он помнил школьником, отец его любимой девушки. При этом сам он скорее ее ровесник. От этого свихнуться можно. Но не только от этого. Регулус отвернулся от остальных, очень не вовремя вспомнив утренние поцелуи. От таких воспоминаний дурацкая улыбка неконтролируемо расцветала на лице. Регулус провел ладонью по затылку, чувствуя легкое покалывание там, где Гермиона запускала пальчики в его волосы. Давно ему не было так хорошо от прикосновений девушки.

– Я иду с Уолденом, Кристианом и Гиневрой, – решил Снейп. – А ты присматривай за своими гриффиндорцами, – он кивнул головой на Сириуса и Люпина, затем взял со стола данные одной из семей и решительно направился к двери.

– Я тоже с ними пойду, – вдруг объявила Гиневра.

Снейп резко остановился и обернулся. Мантия взвилась у него за спиной. Он и так был в бешенстве оттого, что Гиневра пошла с ними несмотря на все уговоры и чуть ли не угрозы, а тут она еще вознамерилась уклониться от его бдительного надзора.

– Не стоит, мы справимся, – Регулусу меньше всего хотелось бесить Снейпа, пока фамильное кольцо Блэков не украшало пальчик Гермионы.

– Я никого не спрашиваю, ясно вам? – твердо произнесла Гиневра и обвела мужчин решительным взглядом. – Я вам не ребенок и не фарфоровая кукла. Напомню, что я была одним из лучших боевиков Темного Лорда, это еще вопрос, кто кого оберегать должен.

Все, включая Снейпа, поняли: это один из тех моментов, когда спорить с ведьмой – себе дороже. Зельевар криво усмехнулся – Регулусу показалось, что ему действительно захотелось улыбнуться от упрямства Гиневры, но вредный нрав не позволял.

– Как знаешь, – бросил он и вышел из комнаты.

Перед уходом они стерли все следы своего пребывания в этом доме, водрузили Амбридж на кушетку отвратительно розового цвета и покинули особняк.

– Итак, – Регулус взглянул на бумагу. – Семейство Беллов. Он магл, она ведьма, и дочка из Гриффиндора, седьмой курс.

========== 36. Встреча со старым другом ==========

Семья Беллов была одной из тех, которые круглый год жили в живописном городе Оксфорд, пристроившемся под боком у знаменитого на весь мир университета. Объяснялось это просто: отец Кэти, Чарльз Белл, был профессором математики в Тринити-колледже. Точнее, раньше был.

Кэти уселась на подоконник – больше сидеть было негде, последнюю мебель и коробки утром увезли грузчики, и мама в кои-то веки не ругалась, что она примостилась на подоконнике,

хотя воспитанные волшебницы так не делают. Теперь их уютный особнячок казался слишком просторным, предзакатные солнечные лучи, прорезавшие серые неповоротливые тучи, безжалостно освещали выцветшие места на обоях там, где раньше стояли шкафы, многочисленные царапины на паркете от игрушек, коньков, каблуков или инструментов, которые хоть раз должен был с грохотом уронить каждый уважающий себя Белл.

– Вроде ничего не забыли, – мамин вывод прозвучал странновато, учитывая то обстоятельство, что дом был совершенно пуст: Кэти не представляла, как еще можно в этом сомневаться.

Она взобралась на подоконник с ногами, обняв колени, и тоскливым взглядом обвела узкую чистенькую улочку, вдоль которой двумя тесными рядами выстроились прехорошенькие старинные особняки под стать их собственному. Кэти очень любила Оксфорд, любила шумных и смекалистых магловских студентов, которые почти круглый год наводняли город, любила древние величественные здания университета, в котором мечтала учиться добрая половина молодежи всего не волшебного мира. И очень гордилась тем, что ее отец здесь не простой лавочник или букинист, из года в год перепродающий студентам подержанные учебники, а профессор в самом Тринити-колледже! А теперь им предстояло навсегда покинуть не только горячо любимый Оксфорд, но и не менее любимую Англию. Из-за переворота в мире магов таким семьям, как Беллы, было небезопасно находиться на островах. Папа, видя все нарастающую тревогу и нервозность мамы и будучи в курсе политической ситуации магической Британии, поддался настойчивым уговорам администрации Йельского университета, давно мечтавшего заполучить талантливого профессора, и теперь им предстоял долгий перелет в Соединенные Штаты, где и намеревались обустроиться Беллы. В некоторые моменты их переезд казался Кэти проявлением постыдной трусости: ведь как можно покинуть родную Британию, когда над ней сгустились тучи, не имеющие никакого отношения к особенностям местного климата? Но потом она смотрела на своего старенького папу: по меркам магловской жизни, Беллы обзавелись ребенком очень поздно – сейчас отцу было почти шестьдесят лет, но мама не хотела прерывать спортивную карьеру раньше – много лет она играла в основном составе сборной Англии по квиддичу. Профессор Белл, низенький ростом и совершенно седой, с очками-половинками на переносице, всегда был одет в старательно отглаженную рубашку с причудливым галстуком-бабочкой: красным, в белый горошек; теплый жакет был неизменно застегнут на все пуговицы. Он производил трогательное впечатление, и когда Кэти думала, что он будет совершенно беззащитен перед Пожирателями смерти, как маленький ребенок, то находила решение уехать самым верным. Хотя, будь на то ее воля, Кэти проводила бы своих родителей на рейс до Америки, а сама осталась здесь, в Англии, и попыталась бы сделать что-нибудь полезное. Правда, она не совсем знала, что именно, но решение пришло бы само, стоит только вырваться из-под родительской опеки – в этом она не сомневалась.

У дома остановилось такси. Пора.

Пока таксист укладывал чемоданы в багажник, Кэти не сводила глаз со своего бывшего дома, вспоминая проведенные здесь годы, и опомнилась, только когда за спиной громко хлопнула крышка багажника. Она неохотно уселась на заднем сидении рядом с папой, мама села впереди. Сейчас такси отвезет их на железнодорожный вокзал, а оттуда скоростной поезд домчит их до аэропорта Лутона. И все, прощай, Оксфорд, прощай, славная Британия.

***

Беллатриса Лестрейндж с Рабастаном и двумя Кэрроу появились у дома Беллов, когда солнце, проглядывающее сквозь сгущающиеся тучи, почти скрылось за горизонтом. Беллатриса и Алекто, попавшие в немилость у Темного Лорда за то, что одна была родственницей Блэков, а вторая плохо присматривала за Снейпами, были отправлены заниматься черной работой, недостойной ближнего круга. Среди Пожирателей ходила шутка, будто дамочек «отлучили от двора», выводившая и без того оскорбленных ведьм из себя. По этой причине Рабастана Лестрейнджа отрядили присмотреть за ними, чтобы они в порыве страстей не линчевали семейку полукровки прямо дома – отвести душу они должны были в Косом переулке. Именно об этом Рабастан напомнил им у крыльца.