Узы крови
Шрифт:
Гермионе стало жутко от его слов.
– И сами не вздумайте погибать, – испуганно и почти умоляюще прошептала она.
Регулус некоторое время молчал, криво улыбаясь, затем вздохнул и присел рядом с сосудом.
– Готова увидеть одно из самых сказочных чудес природы? – с немного наигранным весельем спросил он.
Гермиона машинально кивнула, сама думая о том, что хотела бы в ответ услышать обещание, что он не умрет. Блэк закусил нижнюю губу, будто самому не терпелось увидеть это – впрочем, так оно и было. Он не без труда откупорил сосуд и…
В первый миг Гермиона зажмурилась от резко
– Это… это неимоверно! – восхищенно воскликнула она, повернувшись к Блэку.
Цветные блики скользили по лицу Регулуса, огоньками отражаясь в темных глазах. Он стоял, сунув руки в карманы брюк – небрежный, красивый, как говорится, «блестящий молодой человек» и, при этом, такой… родной. Хотелось прижаться к нему и не отпускать. Гермиона шагнула к нему ближе.
– Знаешь, я еще никогда до того букета не видела роз-перезвон, если не считать фотографий, – сказала она. – А так много и подавно, – она еще раз восхищенно осмотрелась. – Я словно в сказке, – а про себя добавила: «И ты – неотъемлемая ее часть».
– Эти крикливые розы вывел один из наших предков, – произнес Регулус, глядя на звенящие цветы. – Правда, он хотел создать «дозорные» розы, которые бы били на сполох, но обставить природу ему не удалось – цветы ведь созданы для красоты. Получилось нечто очень далекое от его замысла.
Цветы, казалось, даже листья протягивают к радуге.
– То, что вышло, нравится мне намного больше, – заметила Гермиона.
Регулус усмехнулся уголками губ.
– Да, в нашей семье есть одна поговорка насчет этого, – задумчиво протянул он. – Временами правдивая, кстати.
– Какая? – заинтересовалась она.
– «Перезвон цветет там, где сердце Блэка».
Гермиона посмотрела на него.
– А что значит «временами правдивая»?
Регулус улыбнулся.
– Ты, должно быть, так и не побывала в саду Стивенсонов. Там перезвонов не меньше, чем здесь, причем расти они начали, когда Талия встречалась с Сириусом. В поместье Розье их тоже когда-то было много, сейчас, правда, не знаю.
– У Розье? – округлила
– Ну да, Друэлла Блэк, мать моих кузин, в девичестве была Розье, – объяснил Регулус. – А у Лестрейнджей, например, перезвоны были посажены еще где-то в девятнадцатом веке, но, когда Белла к ним переехала, все усохли.
Гермиона изумленно подняла брови.
– Да уж, очень в духе Беллатрисы, – пробормотала она.
Регулус задумчиво помолчал, потом глубоко вздохнул и произнес:
– Розы-перезвон считаются чем-то вроде нашего второго герба.
– Почему? – опять удивилась Гермиона.
Блэк по-кошачьи прищурил глаза, и, казалось, предвкушал ее реакцию на свои следующие слова.
– Просто матерая псина не совсем подходит для вещичек вроде этой, – он вдруг поднял руку, в которой неведомым образом оказалась обтянутая алым бархатом коробочка.
Гермиона перестала улыбаться. И дышать.
– Поэтому фамильные обручальные кольца Блэков выглядят так, – совершенно невинным тоном сообщил Блэк.
Коробочка вдруг открылась. Сияние радуги преломилось в гранях бриллианта, выполненного в форме цветка розы с двумя закрытыми бутонами по бокам. Камень был некрупным, благодаря чему выглядел изящно и изумлял тонкостью работы – можно было разглядеть каждый крохотный лепесток. Гермиона какое-то время ошеломленно пялилась на кольцо, сомневаясь, правильно ли понимает происходящее. Но, в самом-то деле, не предложение же он ей делает?! Это же… невозможно. Наконец, она кашлянула и выдавила, глядя на галстук Регулуса:
– Красиво… да… и радуга с розами… нам пора на ужин…
Регулус продолжал стоять, загораживая ей тропинку. Ладно, спокойно. Она все не так поняла. Собравшись с силами, Гермиона подняла на него глаза и твердо осведомилась:
– Что происходит?
Регулус расплылся в ехидной ухмылке. О, нет. Кажется, поняла она правильно. Блэк продолжал улыбаться – очевидно, его забавлял ужас, отразившийся на лице Гермионы.
– Что ж, я попрошу тебя послушать внимательно, сейчас я скажу тебе нечто ужасное, – бессердечно заявил он.
Гермиону так и подмывало попросить не делать этого, но она напрочь лишилась дара речи. Он в самом деле собрался делать ей предложение! Теперь все встало на свои места – вот о каком сюрпризе шла речь! Мерлин, Гиневра знала об этом! Неужели и Северус тоже?
– Если сердце Блэка можно сравнить с розой-перезвон, – голос Регулуса стал глубоким и обволакивающим, – то твое появление – с радугой: по крайней мере, ты можешь догадываться, какой трепет вызываешь в моем сердце.
Как всегда, ему удавалось легко находить красивые слова. Гермиона покраснела, очень сомневаясь, что у нее есть что-нибудь общее с радугой.
– Кроме того, радуга появляется после грозы, – продолжал он, склонив голову набок и мягко глядя на нее. – Словно напоминание о том, что самое худшее уже позади, и обещание, что впереди – жизнь, красочная и по-доброму волшебная.
Гермиона внезапно ощутила, что к глазам подступают слезы. Все-таки удалось сказать так, чтобы она поверила. Он вдруг опустился на одно колено. Гермиона растеряно дернулась, чтобы его поднять, и тут же устыдилась своего глупого жеста: уж очень хорошо она знала, как весело Регулусу от ее идиотского поведения.