Узы крови
Шрифт:
Но он сам чувствовал, как его опутывают и лишают способности двигаться тяжелые взгляды озлобившихся людей. Он совершил роковую ошибку – возможно, не поступи он так, и у Хогвартса не дождались бы поддержки Косого переулка.
Однако судьба распорядилась именно так.
***
Мадам Розмерта закурила Мерлин знает какую сигарету за день и подошла к окну, чтобы по привычке взглянуть на полуразрушенный Хогвартс перед тем, как выставить за дверь пьянчужку Флетчера и запереть свой паб. Вообще-то, она бросила курить пятнадцать лет назад, однако нынешняя
Сигарета выпала у нее изо рта, когда она увидела, как в один краткий миг в свете почти полной луны обрисовался силуэт еще одного замка. Розмерта часто заморгала, однако замок никуда не исчез.
– Мерлин, что за чудеса? – выдохнула она.
– Кажется, мне пора бросать пить, – прохрипел Наземникус от стойки, а потом загремел вместе со стулом.
Розмерта даже не услышала этого, продолжая глазеть на замок.
***
– Глазам своим не верю, – вслух произнес Аберфорт Дамблдор, когда, подойдя к окну в назначенный час, таки увидел выросший будто из-под земли замок.
Несмотря на справно приходившие извещения от Минервы МакГонагалл, он до конца не верил во все эти невозможные слухи про «аппарирующий замок» и тому подобное. Он думал так: людям нужна надежда, поэтому они готовы верить в самое невероятное. И вот тебе раз: целый замок выскочил рядом со школой, как черт из табакерки.
Почесав бороду, Аберфорт сплюнул себе под ноги. Ну, что ж, он проиграл спор старому идеалисту Флитвику и теперь, как и обещал, должен собрать своих друзей и выйти «отстаивать Англию».
***
«Вот он. Этот момент. Настал».
Мысли в голове Гарри слегка путались и были отрывистыми и довольно… не испуганными, нет, взбудораженными. Он давно ждал этого момента. Нет, даже не так. Он давно жаждал наступления этого момента. Пожалуй, еще с первого курса, с того раза, когда он впервые столкнулся с Томом Риддлом. И с тех пор – всегда. Он хотел, наконец, развязать этот узел. Чтобы все было решено раз и навсегда – так или иначе, пусть даже ему суждено проиграть, но сегодня, в эту ночь все закончится. Точка в их истории будет поставлена.
Позади раздался вежливый стук. Гарри обернулся на открытую дверь своей комнаты и с удивлением увидел стоящего в проеме Снейпа. Зельевар скрестил руки на груди и изогнул бровь, как бы спрашивая, можно ли потревожить Гарри в данную минуту. Гарри так же безмолвно кивнул. Снейп опустил голову и сделал несколько медленных широких шагов, так пристально глядя в пол перед собой, будто в любую секунду перед ним могла разверзнуться пропасть.
Остановившись, Снейп какое-то время молча продолжал смотреть в пол, потом, наконец, поднял глаза на Гарри. Лицо его традиционно ничего не выражало, и Гарри вдруг пришло на ум, что особенно непроницаемым лицо слизеринского декана бывает, когда он сильнее всего волнуется. И что, когда Снейп крепко сжимает губы, как сейчас, проявляется отдаленное сходство с его дочерью. Эдакое выражение суровой, «преподавательской» строгости.
– Профессор? – машинально вырвалось у Гарри. Он поморщился:
И его слова повергли Гарри в шок.
– Я хотел извиниться перед вами, мистер Поттер, – объявил Снейп. – За… свои прошлые… многочисленные несправедливости.
Гарри стоял, застигнутый врасплох, совершенно не зная, что сказать, как реагировать.
– О, – наконец, дар речи вернулся к нему, и он попытался улыбнуться. – Э, это прозвучало так, будто я уже… фактически мертв.
– Это ваш взгляд, – отрезал Снейп сухо и повернулся, чтобы уйти, но вдруг вновь развернулся к Гарри. Мантия так и хлопала у него за спиной во время этих маневров.
Гарри подобрался – все же Снейп выглядел довольно угрожающе, даже когда извинялся.
– Следует также добавить, что я всегда относился к вам предвзято и был в этом не прав, – проговорил слизеринский декан таким тоном, будто вычитывал Гарри за бездарно сваренное зелье.
Гарри машинально кивнул. Его вдруг начал распирать какой-то дурацкий смех, и он изо всех сил старался сдержаться. Снейп его точно неправильно поймет. Тот сузил черные глаза.
– Вы все же мало чем похожи на своего отца, – после паузы, во время которой желание истерично расхохотаться покинуло Гарри, добавил Снейп.
– Оу, – вырвалось у Гарри. Все же слышать это заявление было неприятно.
– Поэтому я смею надеяться, что вы будете более живучим, – проговорил Снейп строжайшим тоном.
Гарри не сразу понял смысл его слов, а когда осознал, то растерянно моргнул и глуповато улыбнулся, не более интеллектуально брякнув:
– Что?
Снейп, все еще стоящий со скрещенными на груди руками, постучал белыми пальцами по черному рукаву.
– Вы глухой? – в своей привычной, убийственно едкой манере осведомился он.
Гарри растерянно хохотнул от такого неожиданного тона и взъерошил себе волосы.
– Я… спасибо, сэр, – он все еще не мог в это поверить и самым дурацким образом решил уточнить у самого Снейпа. Собственный голос прозвучал неестественно высоко: – Ничего не понимаю. Сэр, это вы мне пожелали остаться в живых? От чистого, так сказать, сердца? Кажется, мои дела и впрямь плохи, – к глазам подкатили эти отвратительные и совершенно несвоевременные слезы, а горло перехватило.
Во взгляде Снейпа что-то странно переменилось. Он вдруг шагнул ближе, протянул руку и крепко, почти до боли сжал плечо Гарри. Это привело парня в чувство – настолько неожиданным оказался этот жест.
– Не смейте паниковать, Поттер, – голос Снейпа вдруг стал куда мягче, чем обычно. Зельевар криво усмехнулся. – В конце концов, Поттеры никогда не сдавались, и вам суждено продолжить дело своих родителей, бросивших вызов самому темному волшебнику современности, – он прищурился. – Вы доведете начатое ими до конца, Поттер. У вас есть союзники, друзья и эти чокнутые Блэки, а они довольно удачливы. Не так уж и мало, чтобы победить.