Узы тьмы
Шрифт:
— Д-да, — осторожно, словно ступал по минному полю, произнес он. — Я третий.
— Строго говоря, это не совсем так. — Ианта бросила на него взгляд между растопыренных пальцев.
— Я… — Он захлопнул рот. — Нет. На самом деле я не знаю, что на это ответить.
— Ты ведь заставишь меня сказать?
— Естественно. — Люсьен положил голову на ту же подушку, что и она. — Я не пойду прямиком в ловушку безоружным, тем более что в данный момент ты из меня веревки вить можешь, и мне не под силу тебя остановить.
— Ха-ха, —
На секунду Люсьен решил, что ослышался.
— Что? Я уверен, мы никогда…
«Ой ли?» — промелькнул в голове уместный вопрос, и в памяти всплыли полдюжины лиц, но ее среди них не было…
Ианта прочистила горло.
— Мне было семнадцать, тебе — не знаю. Был 1884 год, праздник летнего солнцестояния, все обряды проводились в поместье леди Харингей в Брайтоне…
Внезапно на Люсьена нахлынули воспоминания: душный летний ветерок, прием в саду, прелестные фонари, свисающие с деревьев, и она. В платье из белого газа, в филигранной золотой маске, окруженная аурой нервозности. Его притянуло к ней словно магнитом. Они танцевали, смеялись, целовались… едва ли обменявшись парой слов. Пока Люсьен не взял ее за руку и не увел из рощицы, как раз когда начали проводить обряды.
— Ты моя таинственная дама?
— Приятно, что ты именно так сформулировал.
Неожиданно для себя он улыбнулся.
— В ту ночь я изрядно набрался. Я и не осознавал, что твои волосы такие темные. — Он опустил взгляд. — И прости мою бестактность, но я почти уверен, что тогда у тебя не было этих…
Ианта чопорно прижала простынь плотнее к груди.
— Я еще не до конца оформилась. Мне было всего семнадцать.
— Хм. — Люсьен потянул за простыню. — Надо бы освежить воспоминания.
— Люсьен!
Он едва расслышал ее, уткнувшись лицом в простыни. Ианта оттолкнула его, и Люсьен, смеясь, откатился, после чего тут же нахмурился.
— Поэтому ты едва поздоровалась со мной, когда меня официально тебе представили?
— Встретив тебя снова, я испытала потрясение, — призналась она. — К тому же было совершенно ясно, что, тогда как я знала, кто ты такой, ты не помнил… что между нами произошло.
Стоя на коленях, он посмотрел на нее сверху вниз.
— Все это время я гадал, что, черт возьми, тебе сделал. Ты меня ненавидела.
— Я не испытывала ненависти. — Ианта нахмурилась, потом сглотнула. — Ты всегда был частью моей жизни, — прошептала она. — Такое чувство, что мне никогда от тебя не сбежать, словно нам… суждено находить друг друга.
— Ты так говоришь, будто это плохо. — Его сердце пропустило удар. — Плохо?
— Нет.
Ее глаза превратились в темные озера, вся веселость исчезла, оставив за собой тусклые тени, которые
Секреты. Вот что их разделяло.
Люсьен наконец-то понял эту желто-зеленую эмоцию, иногда мелькавшую на ее лице. Теперь, когда узы упрочились, он ощущал ее внутри. Он всегда чувствовал грусть, боль и страх… Однако никак не мог понять другую эмоцию, ту, которую никак не удавалось распознать. До сей поры.
Вина.
Она отразилась на лице Ианты, когда Люсьен впервые попытался провести поиск кинжала в доме Дрейка. Она отражалась там всякий раз, когда Ианта произносила имя Верховного, и отразилась сейчас, когда она призналась, что они занимались любовью раньше…
Мысль обрушилась на Люсьена подобно водопаду, смывая все остальные. Несвойственное Ианте терпение в отношении к реликвии, словно бы она чего-то выжидала, ее кошмары, бездействие во время поисков…
Лишь тот, кому Дрейк доверял, мог украсть реликвию. Тот, кто знаком с его защитными чарами, например… ученица.
Тот, кого никто не станет подозревать.
Люсьена пронзило потрясение. Нет. Нет, не может быть.
Однако все указывало именно на это.
И тогда Люсьен понял, кто вор.
Глава 17
Клео бросила крошки уткам. Она осталась одна, и впервые за долгие годы это ее не устраивало.
Себастьян не вернулся, не прислал письма. Клео уже было подумала, что он и вправду вознамерился избегать ее до свадьбы, назначенной на сегодня. Также не было видимых признаков, что Верховный получил ее послание. Клео не знала, что делать дальше. Не может же она сидеть сложа руки, как красна девица в заточении до конца своих дней.
— Знаете, мне жутко надоели все, кто знает, что для меня лучше, — обратилась она к уткам.
Те вели себя как им и положено и возмущенными криками давали понять, что хотят больше крошек. Клео бросила жадным тварям еще и повернулась к беседке.
Нахлынули воспоминания о том, что здесь произошло, хоть она и упорно отказывалась дотрагиваться до губ. Ведь это даже поцелуем было трудно назвать, Клео и думать о нем забыла. Вышло неплохо, хотя немного энтузиазма со стороны Себастьяна не помешало бы. В следующий раз ему лучше бы постараться, не то она за него не выйдет.
Клео вздохнула. Кого она пытается обмануть? Выйдет замуж за Себастьяна не смотря ни на что. Ведь ей необходимо вырваться из-под душащей опеки отца, а также помочь Себастьяну избавиться от ошейника и сбежать от матери. Если Себастьян убьет мать, это уж точно не принесет ему душевного спокойствия.
Клео шагнула в беседку и замерла, услышав шорох ткани. Здесь кто-то еще. Себастьян вернулся! Сердце наполнилось надеждой, и имя Себастьяна чуть не сорвалось с губ, но тут Клео почувствовала легкий запах духов.