В банде только девушки

Михалева Анна Валентиновна

При воспоминании о несостоявшемся романе агент 0014 растянул красивый рот в ухмылке и сдвинул брови. Теплый ветер обволакивал его шлем. Пахло горячим асфальтом. Мотоцикл марки «Харлей», к крылу которого агент 0014 из патриотических соображений приварил отечественный заводской знак «Ява», медленно полз меж машин по загруженной Ярославке из Центра к Кольцевой. Полученное задание он сразу же расценил как крайне сложное, а главное потому, что ничего не понял из путаных объяснений своего начальника Стрельникова. Стрельников, как показалось агенту, и сам мало что понимал из происходящего,

а потому вызвал лучшего исполнителя — специалиста по всему темному и малопонятному.

Такая догадка переполняла гордостью мужественное сердце агента 0014. Близость опасности, как всегда, слегка холодила затылок и чуть-чуть убыстряла ток крови, отчего щеки агента налились приятным румянцем. Кроме того, в истории присутствуют две персоны женского пола, со слов все того же Стрельникова, молоденькие и хорошенькие.

Агент снова ухмыльнулся. План операции вырисовывался сам собой.

* * *

До взрыва осталось 19 часов 00 минут 03 секунды.

— Ты хоть знаешь, куда едешь? — Алиса оглядывала проносящуюся за окном незнакомую местность, сплошь заросшую лесом. Дорога, по которой они ехали, мало походила на магистраль, но кое-где еще сохранила остатки асфальтового покрытия. На этих остатках машину нещадно подкидывало.

— Посмотри по карте, — ворчливо отозвалась Лина.

— Как я могу посмотреть по карте, если я понятия не имею, куда ты едешь. Даже приблизительно.

— Мы съехали с Ярославки, так? Так, — принялась рассуждать сестра. — Два раза повернули направо. Один раз налево. Все очень просто.

Алиса вздохнула, но спорить не стала. Она порылась в «бардачке» и, выудив из него карту области, тупо уставилась в паутину дорог, расходящихся от Ярославского шоссе в разные стороны. Спустя минут пять заметила:

— Тот, кто это нарисовал, является ярким образцом человека с параноидальным мышлением.

— Хочешь сказать, что ни черта не понимаешь?

— Именно.

— А по мне так все равно, куда мы едем, лишь бы укатить подальше от дачных поселков и в спокойной обстановке подумать, что нам делать дальше.

— А может быть, мы уже достаточно далеко заехали? — Алиса опасливо покосилась на придорожный лес, все еще озаренный летним солнцем. Потом она глянула на часы и заметила: — Все-таки время близится к вечеру. Скоро начнет темнеть.

— Темнота — друг молодежи, — невесело усмехнулась Лина, — особенно той, у которой в багажнике неопознанный покойник.

— Ох, не напоминай!

— Странно все-таки, — невозмутимо продолжила сестра, — как он попал ко мне в багажник?

— Меня больше интересует, как он из него исчезнет, — ворчливо отозвалась Алиса.

— Нам с тобой рассчитывать не на кого. Исчезнет, если мы постараемся.

— Меня сейчас стошнит. — Алиса и в самом деле побледнела. — Ой, меня сейчас по-настоящему стошнит.

— Только не в моей машине! — Лина резко затормозила.

«Девятка» прыгнула на очередной кочке и, шумно приземлившись, замерла прямо посреди дороги.

— Мамочка… — проскулила Алиса, вываливаясь на свежий воздух.

* * *

Кудрявый

уже с полчаса бубнил под нос длинный анекдот. Никто в машине его не слушал, так что рассказывал он анекдот исключительно для собственного увеселения. Бека, как всегда, молчал. Принц тоже молчал, но не по тупоумию, как Бека, а потому, что злился все больше и больше. Его раздражало, что на шоссе слишком много машин, поэтому он не может просто нагнать «девятку», остановить ее и потребовать свои деньги.

«Дачники, — зло цедил он сквозь зубы, глядя на багажник медленно тащившейся впереди «Волги». — Черт бы побрал этих дачников!»

— Так вот это… мужик, такой в прикиде, я те говорю, в прикиде мужик. — Кудрявый толкнул Беку в плечо и хихикнул, собираясь пошутить. — Значит, он ей предлагает, а не поехать ли нам покататься. У меня тут, вот те крест, машина припаркована. Ну, машина как машина, наша, наверное, в общем, значения не имеет. Да и потом, будет мужик на крутой тачке девиц по барам искать. Он ведь поедет как человек на Тверскую и снимет там хоть десяток, так?

— Ты закончишь когда-нибудь свой дурацкий анекдот? — не вытерпел Принц.

— А вам-то что?

— Очень хочется посмеяться, — съязвил шеф.

— Вы все равно не засмеетесь. Не то у вас сейчас состояние духа, — глубокомысленно изрек Кудрявый.

— То, не то — это мне лучше знать. Так кончится твой идиотский анекдот когда-нибудь?!

— Если будете на меня орать, я вообще замолчу, — неожиданно обиделся Кудрявый. — Сижу, как порядочный человек, пытаюсь вас развлечь, а тут такая черная неблагодарность. Даром, что во всей этой истории я меньше всех виноват. Я, можно сказать, даже чуть не пострадал. Не я хватал пистолет, не я палил, а выходит, что все шишки на меня теперь валятся. Да Что я, козлик какой, чтобы чужие шишки собирать! Нет, право слово, Принц, чего ты на меня скалишься? Скалься лучше на Беку.

Бека дернулся и сглотнул.

— Ты будешь рассказывать анекдот? — Принц побелел.

— Если вежливо попросите, так дорасскажу, — встал в позу Кудрявый. — Не хочу я, чтоб меня за чужие промахи карали. Это, между прочим, несправедливо.

— Кто тут вспомнил про справедливость? — зло усмехнулся Принц.

— Мы живем в демократической стране…

— Мы живем в полном дерьме, — оборвал его начальник. — А сейчас мы сидим в этом дерьме по самую макушку. И если мы не вернем наши деньги, то нырнем в дерьмо с головой, и ты, скажу тебе по секрету, вряд ли из него вообще вынырнешь. Так что досказывай свой паршивый анекдот побыстрее, а то не успеешь кончить!

— Уж кончать я мастер, — не без гордости парировал Кудрявый, — мне все так и говорят…

— Будешь рассказывать анекдот, мать твою?! — Принц, плюнув на дорогу, повернулся и с яростью зыркнул на Кудрявого.

Тот поперхнулся, замолчал, наконец с тихим упрямством пробубнил:

— Не хочу я в такой нервной атмосфере анекдоты заканчивать.

— Сейчас ты тут свою биографию закончишь! — прошипел шеф и, выхватив пистолет, ткнул дулом в лоб подчиненного.

Тот снова поперхнулся, но ответил: