В банде только девушки
Шрифт:
Кудрявый с трудом разлепил глаза и тупо уставился на физиономию Беки, торчащую меж цветастых халатов. Тот мирно посапывал.
— Эй! — шепотом позвал его Кудрявый. — Окочурился, что ли?
Бека зачмокал пухлыми губами, из чего стало понятно, что до окончательного окоченения ему еще далеко.
— Вот уж, право слово, после катаклизмов выживают только крысы и тараканы. — Кудрявый с ненавистью глянул на соратника, но не стал уточнять, что сим замечанием имел в виду. И так было понятно, что Беку он причислял если не к крысам, то к тараканам.
Он оглядел полутемный торговый зал. Светила лишь одна засаленная и засиженная
— Ну?! — Он дернул рукой, желая пробудить Беку путем тормошения, однако рука не поддалась.
К своему ужасу, Кудрявый обнаружил, что прикован наручниками к железному остову стойки, на которой висели треклятые халаты.
— Ну! — Он попытался встать и тут совсем скис.
Судьба зло посмеялась над ним, намертво приковав не только к женским халатам, но и к ненавистному подельщику.
Бека дернулся, ойкнул, открыл глаза и блаженно зевнул. Узрев Кудрявого, он глупо улыбнулся и прогнусавил:
— Мир тебе, добрый путник.
— Чтоб тебя черти заели! — прошипел Кудрявый. — Опять двадцать пять. Ведь вдарил же тебя по башке здоровый жлоб. Неужто и части дури не выбил?!
— Познание боли — путь к истине, — пропел Бека и потянулся свободной рукой.
— Ты вставать собираешься?! — взревел Кудрявый. — Нам Принца искать нужно.
— Принца небесного? — радостно удивился Бека.
— Надеюсь, что пока земного, — разрушил его планы Кудрявый. — Вставай, юродивый поганый. Иначе я тебе руку выдерну.
— Что тебе рука моя? Счастья чужое не принесет, брат.
— О господи Иисусе! — горестно вздохнул Кудрявый.
А Бека вдруг ожил и, вскочив на ноги, возмущенно гаркнул:
— Не поминай всуе имя господа нашего!
От неожиданного рывка Кудрявый повалился на пол. Сверху на него полетела стойка с халатами, а за ними Бека.
— Если бы не тащить на наручниках твое поганое тело до Москвы, убил бы, — взревел Кудрявый! — Ей-богу, пришиб бы с великим удовольствием!
Он с трудом выбрался на свободное пространство, поднялся, схватил за воротник халата Беку, поставил его на ноги, затем восстановил всю конструкцию. Теперь между ними высилась стойка с халатами, что, с одной стороны, было замечательно, поскольку скрывало от глаз тупую физиономию Беки. Однако, с другой, непонятно было, как передвигаться с такой махиной, тем более что соратник по привязи явно не собирался выходить на улицу.
— Двигай копытами, божье наказание! — подбодрил он Беку и двинулся к двери.
Стойка на маленьких колесиках потянулась следом, увлекая за собой и Беку.
— Бог знает, кому какое наказание посылать, — прогундел он.
— Это точно, — зло согласился Кудрявый, — еще бы знать, за что. Я такого еще не успел натворить, чтоб столько терпеть.
— Неси свой крест с достоинством, — ласково поучал его Бека.
— Если не заткнешься, навеки распрощаешься со своим достоинством, — натужно прохрипел Кудрявый, поскольку ему приходилось тащить и стойку, и халаты, и вялого товарища. — Правда, монахам оно без надобности.
— Нужно быть достойным, чтобы стать монахом.
— О, это мы разом организуем! Будешь достойным и монаха, и евнуха одновременно!
Бека сочувственно взглянул на него и помотал головой:
— Открой свое сердце, брат мой. Благо божье исцелит тебя и придаст веры. И придаст си…
Кудрявый
— …лы! — крякнул Бека, влетая спиной в стеклянную витрину магазина. Раздался глухой стук. Стекло дрогнуло, но выдержало удар.
— Давай, давай! Неси свое достоинство крестом! — зло подбодрил его Кудрявый и снова толкнул стойку.
Бека вновь влетел спиной в витрину, на сей раз уже молча.
Результат был нулевой.
— Н-да… — Кудрявый потер свободной рукой голый затылок. — Тут нужен размах. Ну-ка, отойдем подальше.
Он потянул стойку и Беку к прилавку. Там, изготовившись, скомандовал:
— Разбегаемся, прыгаем и выскакиваем через стекло. Понял?
— Зачем? — Бека кивнул на стеллажи с продуктами. — Бог дал нам пристанище. Тут тепло, сухо и сытно. Зачем уходить?
— Потому что скоро тут станет холодно, мокро и голодно. Понял, придурок? Сейчас вернется белобрысый герой и сделает из нас две большие киевские котлеты. И никакой бог тебе не поможет!
— На все воля божья… — заупрямился Бека.
— А в храме помолиться не хочешь? — пошел на хитрость Кудрявый.
Два раза предлагать не потребовалось. Бека вдруг все понял и даже присел, намереваясь с разбегу нырнуть в стекло витрины.
— Вот это другое дело. Аминь!
Они побежали быстро, как могли. За метр до прозрачной стены между заточением и свободой запрыгнули на весело поскрипывающую стойку. Врезались в стекло. В следующее мгновение оно треснуло, хрустнуло, брызнуло мелкими осколками и осыпалось на пол, выплюнув на улицу странный болид с парусами ситцевых халатов.
Подполковник Стрельников положил трубку на рычаг аппарата оперативной связи и, изогнув губы в горестной усмешке, процедил:
— Дела…
Эта фраза не относилась к какому-то конкретному, не слишком удачно развивающемуся делу, она относилась ко всем делам, в том числе и мировым. Шутка ли, мир стоял на краю глобальной катастрофы. Действительно ведь, дела… Тут впору заскучать и бравому подполковнику. А в эту минуту его вообще много чего огорчало. Во-первых, конечно, то самое, что огорчило бы любого живущего на земле, узнай он об этом. Ну, в смысле, что все, абсолютно все скоро умрут. (За исключением, разумеется, крыс и тараканов. Хотя сей обнадеживающий факт никого из здравомыслящих существ планеты не обрадует. Разве что иных представителей партии «зеленых», которые устраивают акции протеста против уничтожения бытовых насекомых и грызунов. Но тут еще можно поспорить о здравомыслии.) Во-вторых, черное пятно вины, лежащее на всей федеральной службе. Ведь именно им вверено хранить покой страны, а они не уберегли. Как ни старались, а не сдюжили. Толку-то, что в обстановке повышенной секретности разрабатывали дело о похищении кодов президентского чемоданчика. И даже вышли на самых главных преступников. И что теперь? Кому какое до этого дело, если ни преступников, ни федеральной службы в скором времени просто не будет существовать. А досадно. Столько планов… Столько нереализованных планов… Вот хоть дело о террористической группировке «Ум-Ся», обосновавшейся в Вологодской области под прикрытием школы «Обмена религиозным опытом с дружественной Японией». Сразу же было понятно, что без «Аум Синрике» тут не обошлось. И Стрельников указал на этот факт Авоськину. И тот одобрил. И дело стремительно двигалось к задержанию головорезов, для конспирации побрившихся под восточных монахов и не поленившихся саморучно высечь метровую статую Будды из цельного куска мрамора. Но что теперь об этом. Хотя, конечно, обидно… В-третьих, Стрельникова огорчало отсутствие генерала Авоськина.