В битве с исходом сомнительным

Стейнбек Джон Эрнст

– Ну вот мы им идею и подкинем, – усмехнулся Мак. – Попробуйте связаться с людьми и на других ранчо, мистер Дейкин, завязать контакты, и как можно больше. – Он встал. – Ну, думаю, лучше нам обратно двинуть. – И он протянул руку: – Рад был познакомиться, мистер Дейкин.

Неподатливые губы Дейкина раздвинулись, обнажив ровный ряд очень белых искусственных зубов.

– Если бы в моем владении находилось три тысячи акров яблоневого сада, – сказал Дейкин, – знаете, что бы я сделал? Я притаился бы за кустом, и когда бы вы проходили мимо, то бросился бы и проломил

вашу чертову башку! От многих несчастий это бы всех уберегло. Но все, чем я владею, – это грузовичок и кое-какая садовая мебелишка.

– Спокойной ночи, мистер Дейкин. Еще увидимся, – попрощался Мак.

Выходя, Джим и Мак услышали, как Лондон говорил Дейкину:

– Это отличные парни. Может, они и красные, но парни что надо.

Лондон вышел вслед за ними и закрыл за собой дверь.

Другая дверь, немного поодаль, приоткрылась, образовав квадратик света. Миссис Дейкин и дети приблизились к ним.

– Спокойной ночи, мальчики, – сказала миссис Дейкин. – Я караулила, смотрела, когда вы выйдете.

«Форд», дребезжа и кашляя, проделал обратный путь и уткнулся носом в стену барака. Мак и Джим расстались с Лондоном и отправились в свою темную каморку. Джим лег на пол, завернулся в обрывок ковра, укрылся шарфом. Мак, прислонившись к стене, закурил. Спустя немного времени он раздавил тлеющий окурок.

– Джим, ты не спишь?

– Нет, конечно.

– Это удачно было, Джим. Дело пошло на лад, когда ты ввернул насчет хлопка. Это ты удачно сказал.

– Я помочь хочу, – азартно заговорил Джим. – Господи, Мак, меня прямо переполняет все это, так и поет внутри! Спать не хочется, а хочется идти и сразу начать помогать.

– Лучше поспи, – осадил его Мак. – Нам предстоит много вечерней работы.

Глава 6

Наутро ветер дул в междурядьях, раскачивал ветви деревьев, и падалица с глухим стуком ударялась о землю. Ветер нес с собой мороз и странную осеннюю тишину. Сборщики суетились, убыстряя темп работы и поплотнее запахивая одежонку на груди. Когда в междурядьях проходили грузовики, столбом поднималась пыль, и ветер разносил ее.

На учетчике приемного пункта была куртка из дубленой овчины, и когда он не считал ведра, то руки, книжицу свою и карандаш совал в карманы и беспокойно переминался, согревая ноги.

Джим, притащив на пункт свое ведро, поинтересовался:

– Замерз малость, да?

– То ли еще будет, если ветер не переменится, – ответил учетчик. – Да и сейчас от холода яйца сводит.

Мрачного вида паренек, подойдя к ним, высыпал яблоки из ведра. Брови его были нахмурены. Темные волосы росли низко, спускаясь на лоб. Красные глаза злобно поблескивали. Он пересыпал яблоки в ящик.

– Не побей яблоки-то, – сказал учетчик. – На битых гниль заводится.

– Что ты говоришь!

– То, что слышишь. – Учетчик вычеркнул что-то в своей книжице. – Это ведро в счет не идет.

Полные затаенной злобы глаза окинули его враждебным взглядом.

– Я притащил ведро. Твое дело принять его!

Учетчик покраснел от гнева.

– Если

ты собачиться вздумал, то давай, топай отсюда, и скатертью дорога!

Парнишка злобно сплюнул.

– Мы до тебя первого доберемся! – Он многозначительно взглянул на Джима. – Верно, приятель?

– Лучше пойди работой займись, – спокойно посоветовал Джим. – Не будем работать – денег не будет.

Парнишка указал на междурядье.

– Я вон там, – сказал он, – на четвертом дереве.

Он отошел.

– И чего взъелся… – пожал плечами учетчик. – Все с утра такие обидчивые…

– Может, это из-за ветра, – предположил Джим. – Думаю, дело в этом. Ветер дует, и люди нервничать начинают.

Учетчик бросил на него быстрый взгляд, потому что уловил насмешку в его тоне.

– И ты нервничать начинаешь?

– Ну да.

– Что-то носится в воздухе, Нолан? Назревает что-то, да?

– Ты это о чем? Что «назревает»?

– Ты отлично знаешь, черт возьми, о чем я говорю!

Джим постучал по ноге пустым ведром. Потом отступил на несколько шагов от проехавшего мимо и поднявшего клубы пыли грузовика.

– Видимо, эта твоя черная книжица тебе зрение застит, – заметил он. – Ты оторвись от нее, взгляни по сторонам, может, что и увидишь.

– Значит, правда. Готовятся беспорядки, так? В воздухе это летает.

– В воздухе пыль летает, – отшутился Джим.

– Знаю я, что это за пыль. Видал раньше.

– Ну, стало быть, ты в курсе. – Он повернулся, собираясь отойти.

– Погоди-ка, Нолан. – Джим остановился, оглянулся. – Ты славный парень, Нолан, и работник хороший. Что происходит, а?

– Не понимаю я тебя, – прищурился Джим. – В толк не возьму, что ты такое говоришь.

– Я тебя черной меткой помечу.

Джим в сердцах шагнул к нему.

– Ну и черт с тобой, ставь свою проклятую метку! – выкрикнул он. – Я тебе слова не сказал, а ты накручиваешь, взъелся на меня из-за того, что парень тебе нахамил!

Учетчик смущенно отвел взгляд.

– Да пошутил я, – сказал он. – Послушай, Нолан, на северной стороне учетчик нужен. Я подумал, что ты бы сгодился для этой работы. Мог бы завтра и приступать. Плата выше будет.

На мгновение глаза у Джима потемнели от гнева, но он тут же улыбнулся и еще ближе подошел к учетчику.

– Чего ты хочешь? – миролюбиво спросил он.

– Скажу напрямик, Нолан. Что-то происходит. Старший велел мне попробовать разузнать. Добудь мне информацию, а я замолвлю за тебя словечко насчет работы учетчика с оплатой пятьдесят центов в час.

Казалось, Джим рассматривает предложение.

– Мне ничего не известно, – медленно заговорил он… – Я мог бы попробовать разузнать, если бы мне была в этом какая-то выгода.

– Ну, пять баксов устроят?

– Вполне.

– Хорошо. Ты побродишь по округе. Я стану начислять тебе ведра, так что за день в оплате ты ничего не потеряешь. Посмотрим, что ты для меня раздобудешь.

– Откуда мне знать, что ты не обманешь? Предположим, я что-нибудь узнаю, сообщу тебе. Если люди про это пронюхают, они с меня шкуру спустят.