В борьбе за свободу
Шрифт:
Партия старалась придать волнениям солдатских и матросских масс организованность и политическую [16] направленность, их участников учила сплоченности, помогала им осознать свои классовые интересы и необходимость коллективного отпора самодержавному строю. Рост антивоенных настроений социал-демократы использовали для усиления революционной деятельности в вооруженных силах. Было выпущено огромное количество антивоенных листовок, в которых РСДРП разъясняла истинные цели и характер войны, призывая солдат повернуть оружие против главного врага России - самодержавия. Военные организации РСДРП, находясь непосредственно среди солдат и матросов, оперативно откликались на все происходящие события, использовали для агитации все случаи произвола офицеров. Социал-демократы старались разъяснять солдатам и матросам
9 января 1905 г. в России началась первая буржуазно-демократическая революция эпохи империализма. В этой обстановке партии нужно было выработать четкую тактическую линию, покончить с оппортунизмом меньшевиков и укрепить свои ряды на принципах большевизма. Эти задачи решил III съезд РСДРП, на котором был выработан план борьбы за свержение самодержавия и создания условий для перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую. Обсудив положение в стране и тактические задачи партии, съезд отметил, что революционное «движение в настоящий момент уже привело к необходимости вооруженного восстания»{20}, и принял резолюцию о его немедленной практической подготовке.
Вопрос о вовлечении армии в революцию занял важное место в работе партийного съезда. Еще в период его подготовки В. И. Ленин в «Письме организациям в России» от 28 февраля 1905 г. указывал, что для съезда «сугубо важны доклады о работе среди войска», а в «Общем плане работ и решений III съезда» особо выделил «важное значение работы среди солдат»{21}. В докладе о вооруженном восстании на съезде отмечалось, что обеспечить переход войск на сторону народа можно лишь при наличии в армии прочных конспиративных организаций, и подчеркивалась их [17] важность для военно-технической подготовки восстания. Рекомендовалось в связи с недостатком партийных кадров сконцентрировать работу в частях, наиболее восприимчивых к пропаганде и агитации, чтобы подготовить их к участию в восстании при одновременной нейтрализации других частей. Основу пропаганды и агитации составляло требование замены постоянной армии всеобщим вооружением народа. Предполагалось для повышения эффективности пропаганды создать комиссию по выработке программы политических и экономических требований солдат и матросов. В отношении военных организаций других партий рекомендовалось вводить в их состав агентов РСДРП для противодействия их возможному саботажу и контрреволюционным актам при подготовке и проведении восстания. В его ходе намечалось немедленно устранить или изолировать реакционных офицеров, а в отношении политически несознательных солдат и матросов применить меры самого широкого убеждения{22}.
Одновременно с III съездом РСДРП меньшевики созвали свою конференцию в Женеве. Ее участники отрицали ленинскую идею гегемонии пролетариата в буржуазно-демократической революции. Гегемоном они считали либеральную буржуазию, а крестьянство изображали не союзником пролетариата, а реакционной силой. Признавая на словах необходимость восстания, они утверждали, что массы не созрели, и откладывали его на неопределенный срок. Задачи военной работы они также сводили лишь к пропаганде и агитации, ставя целью не переход армии к народу, а ее нейтрализацию. Фактически меньшевики предавали революцию и вносили дезорганизацию в ряды ее борцов. Только партия большевиков неуклонно выступала организатором и руководителем масс, была авангардом пролетариата и крестьянства.
Развитие революции заставило РСДРП практически решать проблему перехода армии на сторону народа. Под влиянием революционных событий зимой - весной 1905 г. и в результате партийной работы в войсках армия начала колебаться. «Чем глубже возмущение в народе, тем ненадежнее становится войско…» - отмечал В. И. Ленин{23}. Солдаты отказывались стрелять в восставших, сами устраивали сходки и бунты.
В мае 1905 г. по всей империи прокатилась мощная [18] волна первомайских демонстраций. В Иваново-Вознесенске возник первый в истории освободительной борьбы Совет рабочих депутатов. В июне восстали рабочие Лодзи. А в войсках с января до
Волны революции докатились до Черного моря к весне 1905 г. Начались непрерывные забастовки в Одессе и Екатеринославе, волновались крестьяне Гурии и солдаты Батумского гарнизона, бастовали рабочие Евпатории, Феодосии, Керчи, Николаева, Севастополя, Бердянска, Таганрога. В разных местах Крымского полуострова происходили стачки сельскохозяйственных рабочих, крестьяне громили помещичьи имения, захватывали и запахивали помещичью землю. Для будущего восстания складывалась благоприятная обстановка. Однако этот процесс был еще далек от завершения. Революционное движение в районе Черноморского побережья, как и по всей стране, к июню 1905 г. еще не достигло пика.
Возникновению на флоте революционных настроений во многом способствовало жестокое обращение офицеров с матросами. Как вспоминал участник восстания на «Потемкине» П. К. Пазюк, «за малейшие провинности командир Голиков наказывал матросов темным карцером и стоянием под винтовкой с мешком песка весом в полтора пуда на шее». «Если не угодишь чем-нибудь, - свидетельствовал другой участник восстания, А. С. Зиновьев, - так в полном снаряжении командуют «бегом марш» и заставляют бегать по 6-7 часов подряд, пока… матрос не упадет без сил»{24}. Особенной жестокостью отличался старший офицер И. И. Гиляровский, что неоднократно признавал в беседах с адмиралом Ф. Ф. Вишневецким [19] даже командир корабля Б. Н. Голиков.
В документах командования Черноморского флота отмечены многочисленные случаи зверских избиений матросов офицерами и боцманами. В воспоминаниях А. Жительского описывается случай, когда мичман Рюмин с броненосца «Георгий Победоносец» в припадке ярости тяжело ранил кортиком одного из матросов, героя крейсера «Варяг», имевшего Георгиевский крест за бой при Чемульпо. Мичман не понес никакого наказания, его просто перевели на другой корабль из опасения мести матросов. А. Жительский писал, что этот случай сделал его революционером. Ни о жизни, ни о здоровье матросов не заботился никто. Казармы не имели прачечных, и даже зимой матросы стирали белье на открытом воздухе у пристани, стоя в ледяной воде{25}.
Физическим издевательствам сопутствовали оскорбления и унижения человеческого достоинства. Например, у входа в севастопольский городской парк висели таблички с надписями: «Собак не водить. Нижним чинам вход воспрещен»{26}. Матросам запрещалось ходить по Большой Морской и Екатеринославской улицам, по Историческому и Приморскому бульварам. Нельзя им было также посещать места героической обороны Севастополя во время Крымской войны. Возмущенные матросы социал-демократы выпустили по этому поводу специальную листовку, в которой, обращаясь к властям, писали: «Но как вам не стыдно делать подобные распоряжения?… За что же тогда наши деды и прадеды положили головы и орошали своею горячею кровью все здешние курганы, а нам теперь воспрещаете посещать эти места?… Зачем же вы просили в 1903 году деньги у нижних чинов на сооружение памятников, а теперь не пускаете их в те места, где поставлены эти памятники?
Долой всех вас, бюрократов царской службы! Долой и вашего царя с русского престола! Да здравствует между нами мир, свобода и демократическая республика!»{27}
Главный командир Черноморского флота вице-адмирал Г. П. Чухнин запретил матросам покупать и иметь книги. Письма матросов в редакцию газеты «Пролетарий» свидетельствуют о совершенно невыносимых условиях жизни в казармах рядового состава. Они показывают, что казарма была настоящей [20] тюрьмой с решетками на окнах, грязными нарами, отсутствием элементарных удобств и, в довершение всего, с самой скверной пищей, приготовленной из несвежих продуктов{28}.