В борьбе за свободу
Шрифт:
Плохое питание являлось постоянным предметом недовольства матросов. По воспоминаниям одного из них, Е. Г. Лакия, командир броненосца «Потемкин» Е: Н. Голиков выстроил себе на казенные деньги три дома в Севастополе, в то время как его команда питалась гнилым мясом{29}.
Отчеты и замечания инспекторских комиссий по Черноморскому флоту неоднократно обращали внимание командования на невыносимые условия быта и службы матросов, отмечая «полное пренебрежение к нижнему чину»{30}.
Матросы ненавидели своих угнетателей. Доведенные до отчаяния, они нападали на особо ненавистных офицеров и боцманов. В 1903 г. такой случай произошел на броненосце «Потемкин»: матрос-плотник Констальский, не выдержав издевательств боцмана Иващука, тяжело ранил его топором{31}.
Временами
Качественное изменение в развитии революционного движения на флоте произошло в результате пополнения личного состава представителями пролетариата и активизации деятельности РСДРП. Специфика военно-морской службы требовала квалифицированных специалистов для управления сложными механизмами [21] кораблей. Поэтому значительную часть матросов набирали из рабочих и жителей прибрежных районов, в какой-то мере знакомых с техникой и морским делом. Матросы из пролетариев и полупролетариев до призыва на флот нередко участвовали в стачках, многие находились под влиянием РСДРП. Они острее реагировали на притеснения и издевательства, что признавали и сами офицеры, и командование флота. По воспоминаниям участника восстания на «Пруте» И. И. Атамасова, старший офицер этого учебного судна Н. И. Руднев «иначе и не обращался к машинной команде, как: «Эй вы, социал-демократы!»{33} «Характерно, - отмечал В. И. Ленин, - что вождей движения давали те элементы военного флота и армии, которые рекрутировались главным образом из среды промышленных рабочих и для которых требовалась наибольшая техническая подготовка…»{34} Матросы из крестьян, политически менее развитые, со временем также втягивались в жизнь флота, проникаясь революционными настроениями его передовой части. Таким образом социал-демократическая пропаганда находила в матросской среде благоприятную почву.
Первые группы РСДРП на Черноморском флоте возникли в 1901-1902 гг. Социал-демократическая пропаганда с первых дней начала развиваться столь стремительно, что уже 19 апреля 1902 г. старший флагман Черноморской флотской дивизии вице-адмирал Я. А. Гильдебрандт издал приказ № 227, в котором запрещал матросам читать и распространять нелегальную литературу, требовал передавать «агитаторов и смутьянов» начальству{35}. Командование пыталось бороться с революционной пропагандой путем обысков и арестов, но революционное движение на флоте росло и крепло.
В своей деятельности революционно настроенные матросы придерживались курса ленинской «Искры». Но наряду с РСДРП с 1902 г. на флоте вели работу и эсеры. Так, в июле 1903 г. в Севастополе они образовали группу, объединившую около 100 матросов. В декабре 1904 г. полиция разгромила ее, и организованная работа эсеров прекратилась. В среде матросов сохранились лишь мелкие эсеровские группы (например, на «Пруте»), однако связь их с руководством этой партии была формальной, и на деле они [22] шли за РСДРП, подчиняясь решениям большевистского Центрального флотского комитета{36}. Таким образом, РСДРП имела в Севастополе фактически безраздельное влияние. По воспоминаниям матроса-большевика И. Т. Яхновского, к апрелю 1903 г. во всех экипажах появились социал-демократические группы {37}.
3 декабря 1903 г. в Севастополе открылось особое совещание представителей власти для выработки мер борьбы с революционным
В начале 1904 г. при Севастопольском комитете РСДРП был создан руководящий орган матросских социал-демократических групп - Центральный флотский комитет («Централка»). В его состав вошли матросы-большевики Г. Н. Вакуленчук, О. И. Волошин, А. И. Гладков, И. А. Кривоконь, А. М. Петров, И. Т. Яхновский и др. «Централка» имела связи с Сормовским, Николаевским и Харьковским комитетами РСДРП {39}. Своей задачей она считала широкую агитацию и создание нелегальных групп для подготовки восстания. «Централка» была хорошо законспирирована, и командованию не удавалось напасть на ее след. Ее деятельность приобрела вскоре такой размах, что командующий флотом адмирал Г. П. Чухнин в рапорте морскому министру вынужден был признать: «…против тайной организации мы совершенно бессильны» {40}.
2 декабря 1904 г. помощник начальника Таврического губернского жандармского управления ротмистр Н. А. Васильев в служебном донесении отметил: «За флотской группой идет наблюдение, пока не давшее результатов: партия эта крайне конспиративна, а наблюдение за ней с трудом возможно…» {41}
Безрезультатность всех мероприятий севастопольских жандармов в борьбе с революционным движением возмущала адмирала Чухнина. 23 марта 1905 г. он писал старшему флагману вице-адмиралу А. X. Кригеру, что число участников матросских сходок растет и матросы к чему-то готовятся. «Надо же, наконец, [23] установить, - требовал Чухнин, - хотя бы некоторые данные для раскрытия этих преступных нижних чинов» {42}.
Особенно много листовок и прокламаций стало появляться на кораблях и в казармах с конца 1904 г. К июню 1905 г. в каждом из девяти черноморских экипажей имелось 200-300 членов социал-демократических кружков, вокруг которых группировались революционно настроенные матросы {43}.
События первой российской революции, а также непрерывные поражения России в войне с Японией, и особенно гибель русского флота, способствовали росту революционных настроений среди моряков-черноморцев. Об этом свидетельствуют все участники восстания{44}. В. И. Ленин отмечал: «…соединения пролетарской массовой стачки в городах с крестьянским движением в деревне было достаточно, чтобы поколебать самую «прочную» и последнюю опору царизма. Я имею в виду армию». Как бы подтверждая эти слова, начался процесс активного размежевания и выделения революционного ядра среди моряков. «Чем дальше протянется это состояние гражданской воины, - писал В. И. Ленин, - тем неизбежнее будет выделение из контрреволюционной армии массы нейтральных и ядра борцов за революцию» {45}.
«Централка» умело направляла недовольство матросов царским правительством и местным начальством в нужное русло, вела активную пропаганду и агитацию. По воскресным и праздничным дням под видом «гуляний» в окрестностях Севастополя устраивались сходки и митинги, на которых присутствовало до 200 матросов. На этих собраниях принимались резолюции с требованием прекратить войну с Японией, свергнуть самодержавие и установить в России социалистический строй. С 10 ноября 1904 по 25 марта 1905 г. состоялось 11 таких митингов и собраний. Число участников последнего из них достигло 300 человек {46}.
Революционные листовки появлялись на кораблях и в казармах почти ежедневно. Участились доклады командиров кораблей и штаба флота адмиралу Г. П. Чухнину о политической неблагонадежности команд. В резолюции по этому поводу на рапорте штаба флота от 19 января 1905 г. адмирал написал: «Вообще, я давно слышу о боязни начальствующих [24] лиц своих же собственных команд, которую они и при мне не скрывают, почему прежде всего предлагаю, чтобы они проводили должное время среди своих подчиненных нижних чинов, следили бы за ними и водворяли бы воинскую дисциплину, чтобы не бояться нижних чинов…» {47}