В борьбе за свободу
Шрифт:
После завершения в начале 1902 г. монтажа машин и котлов намечалось провести летние ходовые испытания и весной следующего года ввести броненосец в строй. Но в отливках орудийных башен обнаружили брак. Командование решило хотя бы временно увести «Потемкин» в Севастополь, чтобы изолировать команду от николаевского пролетариата. В мае 1902 г. броненосец перешел в Севастополь. В начале 1903 г. его командиром назначили капитана первого ранга Е. Н. Голикова {58}.
На строительство «Потемкина» в Севастополь прибыли сотни рабочих Николаевского и Обуховского заводов. Как сообщает И. И. Атамасов, служивший в то время на «Потемкине», офицеры пренебрегали правилами устава и на корабле почти не появлялись. Пользуясь этим, революционно настроенные рабочие вели беседы с матросами на политические темы, снабжали [29]
В 1903 г. броненосец начал выходить в море на ходовые испытания. Во время одного из походов на корабле начался пожар, который привел к выходу из строя нефтяные котлы. Для их замены броненосец вернулся в Николаев, где находился до июля 1904 г. В декабре на нем установили орудийные башни {60}.
В октябре 1904 г. революционные группы «Потемкина» во главе с социал-демократами начали по своей инициативе и с одобрения «Централки» практическую подготовку к восстанию. Например, в батарейной палубе, где находились закованные в пирамидах винтовки, матросы укрепили на скобах пожарный инструмент, чтобы в нужный момент разбить цепи и овладеть винтовками, и начали отрабатывать действия по захвату оружия {61}.
В конце 1904 г. на броненосец прибыла большая группа матросов, обучавшихся в Кронштадте. Многие из них состояли в РСДРП. Подпольные организации еще более окрепли{*1}. Социал-демократов возглавил комендор Г. Н. Вакуленчук, член «Централки». Его товарищи комендор В. П. Барковский и машинный квартирмейстер Е. К. Резниченко поддерживали связь с Севастопольским комитетом РСДРП. Ленинградский историк В. А. Ермолов установил, что в революционной работе участвовал и один из офицеров - мичман А. Н. Кусков, но накануне восстания [30] его списали с корабля. Революционные группы были разбиты на пятерки, каждый член которых вел занятия с кружком из шести - восьми человек. Участник восстания машинист А. Ф. Царев вспоминал: «Палочная дисциплина, повседневные обыски и доносы заставляли быть всегда настороже, проявлять выдумку и хитрость. Но, несмотря ни на что, матросы регулярно получали нелегальную литературу, посещали кружки и собрания» {62}.
20 января 1905 г. на самом «Потемкине», а 3 и 20 февраля в казармах его команды офицеры обнаружили нелегальные прокламации. 21 мая при их распространении был замечен матрос второй статьи с «Потемкина» Н. С. Фурсаев {63}.
При входе на корабль матросов обыскивали. Поэтому революционеры посылали в назначенный для обыска отряд двух представителей, которые знали, у кого должна быть нелегальная литература, и помогали пронести ее на броненосец {64}.
По воспоминаниям потемкинца И. Т. Чубука, усилению революционной работы способствовали известия о расстреле мирной демонстрации 9 января 1905 г. в Петербурге. Севастополь, как и другие города России, встретил эти известия забастовками протеста. Под влиянием социал-демократов моряки-кочегары решили открыть кингстоны и затопить броненосец, если командование использует его против рабочих{65}.
В подготовке восстания на «Потемкине» участвовали бывшие матросы крейсера «Варяг». После знаменитого боя при Чемульпо варяжцы 20 марта 1905 г. прибыли в Севастополь. Здесь их разместили в казармах 36-го флотского экипажа вместе с потемкинцами. При расформировании команды «Варяга» 13 человек назначили на броненосец «Потемкин»{*2}, среди них - кочегары И. С. Логинов, И. И. Малышев, П. Е. Шишков, А. С. Скверняков, машинист С. М. Михайлов, матросы Ф. Л. Алказ, Ф. И. Андрюхин, А. Д. Войцеховский, Г. И. Кункель, Д. К. Мусатов, Е. Д. Пека, И. И. Стрекалов, плотник Л. Чинилов{66}. Участие в [31] восстании на «Потемкине» героев «Варяга» символизировало тесную связь боевых и революционных традиций российского флота.
Командование
В мае на инспекторском смотре команда «Потемкина» доказала инспекторам, что офицеры на корабле ежедневно воруют 50 матросских пайков. Впервые подобная претензия была высказана еще в 1904 г. Но и теперь заявление матросов ни к чему не привело. Члены команды высказали также возмущение негодным мясом и червивыми сухарями, но безрезультатно. 18 мая потемкинцы вновь выразили недовольство качеством хлеба и крупы, на этот раз командир корабля назначил комиссию для расследования. Она признала справедливость высказанных требований, и качество хлеба было улучшено. Причина уступок командира заключалась, вероятно, в том, что к этому времени Е. Н. Голиков получил первое анонимное письмо о подготовке восстания и решил лишний раз не озлоблять матросов {68}.
15 мая «Потемкин» поднял вымпел о вступлении в кампанию. Броненосец провел первые стрельбы из новых орудий. Теперь до начала общих маневров ему предстояла артиллерийская практика для подготовки к действиям вместе с эскадрой{69}. Встреча с [32] эскадрой назначалась на 21 июня у Тендровской косы. Узнав об этом, потемкинцы в ночь с 10 на 11 июня послали в «Централку» запрос с просьбой предоставить их кораблю как наиболее сильному{*3} честь первому начать восстание. «Централка» согласилась, но рекомендовала подождать до прибытия эскадры. Кроме того, она посоветовала заранее составить списки тех офицеров и унтер-офицеров, которые могли оказать сопротивление и поэтому подлежали аресту или расстрелу в первые минуты восстания. Начать его рекомендовалось в 1 час ночи после смены вахты. Захватив корабль, революционные матросы должны были бесшумно сняться с якоря, выйти на линию горизонта, где разъяснить остальным членам команды смысл происшедших событий и ждать восстания эскадры, стараясь внешними действиями не вызвать подозрений у офицеров на других кораблях {70}.
11 июня 50 матросов «Потемкина» под разными предлогами обратились к командованию с просьбой списать их с броненосца. Вероятно, они знали о подготовке восстания и были против него, но не хотели или боялись выдавать товарищей{*4}. Кто-то из матросов предупредил командира Е. Н. Голикова анонимным [33] письмом, в котором сообщалось о намеченном восстании и назывались имена руководителей. Голиков по неизвестной причине не сообщил об этом командованию. Однако он обратился в штаб флота с просьбой временно заменить его на «Потемкине» другим командиром. Штаб, не видя достаточно веских оснований, отказал {71}. Тогда Голиков нашел другой выход.
Днем 12 июня, как сообщает потемкинец И. П. Мокиенко, на корабле состоялась сходка 80 революционно настроенных моряков для окончательного решения вопросов, связанных с началом восстания. В разгар сходки 40 ее участников были вызваны на верхнюю палубу и списаны на берег без объяснения причин. Среди них находился и один из будущих руководителей ноябрьского восстания 1905 г. в Севастополе, машинный квартирмейстер И. Сиротенко {72}.
В 14 часов броненосец вышел в море. В последний момент с него под предлогом болезни съехали на берег мичманы Гнилосыров и Тихменев. Они знали о ненависти к ним революционно настроенных матросов, вызванной их провокационными действиями и контрреволюционной агитацией, поэтому сбежали с корабля, когда он уже дал ход {73}.