В боях за Карпаты
Шрифт:
Тяжелые бои в этом районе продолжались до 30 июля, пока 147-я стрелковая дивизия, при содействии других соединений армии, полностью не освободила Калуш от врага.
В боях за с. Боднаров героический подвиг совершил командир взвода противотанковых ружей 15-го стрелкового полка младший лейтенант коммунист А. П. Коряков. Когда вражеская пехота при поддержке танков и самоходных орудий контратаковала наши боевые порядки, Коряков допустил их на прицельный выстрел и лично из бронебойного ружья поджег вражеский танк. Затем, пренебрегая опасностью, с пистолетом в руке он на ходу вскочил на вражескую самоходку
27 июля 1944 года г. Станислав был освобожден частями 1-й гвардейской армии. За содействие в освобождении города и проявленные при этом мужество и героизм 147-й и 155-й стрелковым дивизиям нашего корпуса было присвоено почетное наименование «Станиславские». Многие воины, отличившиеся в боях, награждены орденами и медалями. Меня наградили орденом Ленина.
28 июля я был тяжело ранен и направлен в Станиславский армейский госпиталь, а после операции эвакуирован в Москву, в Центральный военный госпиталь. В командование корпусом вступил начальник штаба полковник И. Е. Бородавкин.
Соединения корпуса, громя на своем пути врага, продолжали двигаться на запад, изгоняя немецко-фашистских захватчиков с нашей родной земли.
ГРУДЬЮ НА АМБРАЗУРУ
В годы войны мне довелось сражаться с фашистами в составе береговой обороны Черноморского флота и в других частях. Особенно памятен мне период, когда я воевал в рядах 24-й Самаро-Ульяновской Железной стрелковой дивизии в Прикарпатье.
Дело не только в том, что именно здесь я получил высокое звание Героя Советского Союза. Подвиги совершались во всех частях, герои были в каждой дивизии.
Но служить в Железной и не проявлять настоящего героизма было невозможно. Ведь дивизия была создана по указанию Ленина в 1918 году. Она освобождала от белогвардейцев Симбирск — родной город Владимира Ильича, прошла большой путь в период Великой Отечественной войны.
Дивизия занимала рубеж обороны близ Коломыи. Готовились к дальнейшему наступлению на Делятин, Яремчу. По приказу комдива наш полк должен был произвести разведку боем. Поручили это батальону капитана Непейводы, в котором я служил разведчиком.
Весь вечер батальон готовился к боевой операции. Проводились собрания, беседы. Офицеры и сержанты доводили задачу до каждого воина.
В полночь я с двумя саперами возвратился с переднего края (мы там делали проходы в проволочном заграждении). Шел дождь, и было очень темно, что благоприятствовало нам.
...Раннее утро 13 июля. В низинах туман. Карпаты едва проглядывались в сизой дымке. Заговорили наши орудия. Потом отозвалась артиллерия противника. Наша рота заняла исходный рубеж.
Слышим сильный и властный голос
— Вперед! За Родину!
Все поднялись, чтобы преодолеть поросшее травой поле, достичь траншей противника. В это время с бугорка, что находился на правом фланге, застрочил вражеский пулемет. Упали первые убитые. Остальные залегли. Ротный вновь потребовал двигаться вперед, и снова засвистели пули из вражеского дзота. С возгласом: «За мной!» подхватился командир взвода и тут же упал с окровавленной грудью.
Видя, как погибают один за другим мои товарищи, я лихорадочно думал: как бы заставить замолчать этот дзот? Подползти и швырнуть в него гранату? Но как же подползти? И все же утверждаюсь в этом решении, рукой даю ротному командиру сигнал, что пойду на поединок, и ползу, намереваясь пробраться к дзоту с тыла. Прижимаюсь, как уж, к земле. Голову не поднять, руки немеют от напряжения. Взор прикован к дзоту. Он уже близко. Приподнявшись, бросаю гранату, надеясь попасть в амбразуру. Но промахнулся. А в этот момент ударила очередь из пулемета. Чувствую, что ранен в ногу, но ползу дальше... Дзот уже рядом. Пулями из него меня не достать, но они бьют по товарищам. Напряг силы, подполз вплотную к дзоту и не бросил, а прямо сунул в амбразуру противотанковую гранату. Навалился на ствол пулемета — и все ушло от меня: и дзот, и грохот боя, и вся земля...
О том что произошло на поле боя, я узнал позже.
Рота поднялась в атаку. За ротой — батальон, полк. Я лежал, прикрывая своим телом амбразуру. Все считали, что погиб. А я, как говорится, всем смертям назло выжил. Меня подобрали санитары второго эшелона. После операции отправили в тыл. Там на госпитальной койке и застал меня День Победы.
Не ждали меня в родном селе. На имя отца пришло письмо о том, что его сын Владимир награжден «Золотой Звездой» Героя посмертно. А я приехал. Ну уж обрадовались родные, односельчане!
Во время бесед с воинами, пионерами, школьниками меня часто спрашивают: «Как вы совершили свой подвиг? Трудно ли это было? Что вдохновило вас на мужественный поступок?» На такие вопросы не ответишь одним словом. Мне думается, человек готовится к подвигу на протяжении всей своей жизни. Если в повседневных трудных Делах ты полностью отдаешь силы и знания людям, то и в трудную минуту, когда на карту будет поставлена твоя жизнь, останешься твердым и решительным в выполнении долга.
Когда я решил ползти к вражескому дзоту, ничего в тот момент не было для меня выше, как обеспечить успех своему подразделению. В этом был мой долг перед любимой Родиной. Это было дело солдатской и гражданской чести.
ОСВОБОЖДЕНИЕ СТАНИСЛАВА
Войска 1-го Украинского фронта 13 июля 1944 года перешли в наступление на рава-русском, а на следующий день — на львовском направлениях. Преодолевая упорное сопротивление противника, они продвигались на запад и завязывали бои на подступах к Львову. Для обеспечения ударной группировки войск фронта с юга начались активные наступательные действия на Станиславском направлении. 20 июля перешли в наступление 74-й и 18-й гвардейский стрелковые корпуса 1-й гвардейской армии, а 23 июля — часть сил 18-й армии.