В чем сила? (СИ)

Буденов Сергей Владимирович

Страшная когтистая лапа тяжелого удушающего смрада ухватила горло мертвой цепкой хваткой, забивая дыхание. Именно эта необъяснимая сила неописуемой гнилой одуряющей вони заставила очнуться, ударив в нос с силой разогнавшегося грузовика.

Фома открыл глаза, но вокруг была непроглядная тьма, принесшая сомнения в том, открывал ли глаза на самом деле. И только сейчас сообразил, что постоянный шум в ушах есть не что иное, как перебранка до боли знакомых голосов.

— А ну, заткнулись все! — заорал кто-то, оборвав все параллельные речи.

— Где

я? — промычал Фома и попытался встать, но его накрыла волна ноющей боли в спине и тяжесть в висках. Он упал от неожиданности, треснувшись затылком обо что-то твердое, в глаза ударило пятно синевато-белого света, причинив дополнительную боль. Голова взорвалась ударами молота — неизвестный раб-молотобоец отчаянно пытался проломить череп изнутри и обрести, наконец, желанную свободу. К горлу подкатил ком, обещая рвоту. Смрад душил, не ослабляя хватку.

Сквозь свет донесся знакомый грубый голос:

— Живой?

Он не ответил, не было сил. Вонь просто убивала, и Фома кое-как смог накрыть лицо руками, силясь заглушить ее хоть сколько-нибудь, а заодно и закрыл веки от назойливого света сине-белого солнца. Что произошло? Откуда столько боли? Что за вонь?

Любая мысль отдавалась в голове ударами обернутого в вату молота. Сильная рука оторвала его руки от лица и нахлобучила вместо них что-то холодное. Вонь резко прекратилась и стало легче дышать, тошнота хоть нехотя, но отступила. Первой здравой мыслью было слово «маска».

Да, точно! Дыхательная маска! Вот, хорошо.… А что вообще было? Боль в голове такая, будто по ней били ногами. Слоны, как минимум. Точно! Били! Этот удар по спине…

Фома сразу все вспомнил. Они вышли из леса, Прохор ушел в хвост отряда и страшный удар сотряс и выключил сознание. «Вот ведь уроды! Без объяснений, в спину. Явно свои били, чужих и близко не было. Сзади были старик и Жужа. Кто? Нет, старик так не смог бы. Ну да, Жужа, больше некому».

Злость и обида придали сил, разогнав всю боль из тела. Но на большее сил не хватило, встать не получалось. Снова кто-то спрашивал и на этот раз Фома узнал голос, это был Жужа:

— Фома, ты как себя чувствуешь?

— Я себя не чувствую…

— Ф-ф-фу, хвала Черному Сталкеру, пришел в себя! Ты меня узнал? Это я — Жужа.

— Беги, скотина. Сейчас встану и ты труп.

— Э, ты чё?! Чё я тебе сделал?! — пулеметчик искренне удивился.

— Беги… — прошептал Фома и снова вырубился.

Вновь проснулся от того, что замерз затылок. Словно пролежал на куске льда не одну сотню лет. Фома приподнял голову от пола и… едва не упал вперед и в бок. Оказывается, он уже не лежал, а сидел, привалившись спиной к стене. Стена? Он наощупь определил, что пол бетонный, стена, как оказалось, тоже. Значит, находится в каком-нибудь подвале, бункере или еще где…

Голова кружилась, как после карусели, не очень удачно вызывая из глубин рвотные позывы, шум волнами накатывал на сознание, и казалось, что этому прибою не будет конца. Вокруг была тишина и тьма разрывалась несколькими сине-белыми солнцами.

Снова раздался голос, говорил Барон:

— На, коли ему, а то он уже часа три в себя прийти не может.

«Три часа?! Да как так-то?! Быть того не может!». Фома резко, но необычайно болезненно пришел в себя. В голове и глазах прояснилось, хоть боль и не отступила и в глазах зачернели пятна, тошноту, словно ветром сдуло. Он огляделся.

Яркие солнца на самом деле были нашлемными фонарями Ганса, Пижона и Барона. Они сидели под противоположной гладкой бетонной стеной, до середины окрашенной темной не то синей, не то еще какой краской. Потолок в трех метрах над головой. Налево и направо длится коридор с бетонным полом и обрывается за пределами световых пятен непроглядной тьмой. Кирилл и Хмырь сидят справа, Жужа слева. Еще дальше влево по коридору что-то светилось зеленоватым в полной темноте.

Жужа повернулся и потянулся к нему, держа наготове шприц.

— Не дергайся. — Сказал он.

— В задницу его себе засунь, урод. — Фома выбил шприц-тюбик из его рук.

— Э, ты чего творишь? Что я тебе сделал?

— Сам знаешь.

— Что знаю? — Жужа неподдельно удивился.

— Мля, крепко же его приложило взрывом. Говорил я тебе, бугор, давай его к бюреру здесь бросим, три часа тут с ним валандаемся, а он еще и предъявы кидает.

— Хайло заткни, урка! — Обозлился Фома — Барон, о каком взрыве речь? Где мы находимся?

— Ты в отключке был, на Жуже ехал, когда Ганс из подствольника за спину отряду шарахнул. Говорит, там кто-то был. Мы в этом тоннеле чуть не оглохли от взрыва. Там, — он показал направо — Завал образовался, от пола до потолка. От взрыва завалило. А где мы, так я не больше твоего знаю.

— Да ты в своем уме? Почему мы вообще здесь? Мы же не собирались под землей идти…

— Пока ты в офлайне был, я тут поразмыслил. В общем, я думаю, мы в пространственный пузырь угодили, там, перед Рыжим лесом. Ну, помнишь, в тумане. Ты чего на Жужу злой?

— Ты тоже прекращай думать, у тебя тоже не получается. Ты у деда не просил грибов пожрать или покурить чего, нет? Память отшибло или склероз?

— У какого деда? — искренне удивился Барон, остальные выглядели огорошенными и встревоженными.

— У Прохора в его доме в Рыжем лесу. Да вы чего мужики, совсем офонарели? Чем он вас всех кормил, что вы все поголовно на меня, как на дурака глядите?

— Ты меня извини, брат, но ты на дурака и похож. Какой к черту Прохор? — хохотнул Жужа.

— Ты тоже, дебил, заткнись!

— Блин, Фома, ты не перебарщивай, а то… — строго предупредил Жужа и моментально получил по физиономии.

— Я сказал, заткнись! — зашипел Фома — Только дернись, глыба стероидная, еще схлопочешь! Забыл, как мне по спине съездил? Больно, знаешь ли, прикладом пулемета по горбу отхватить. Железно, пулеметом бил, руками было бы не так больно. А по ощущениям, так и не раз бил. Забыл? Подставляй башку, прочищу память. Может, заодно и прошивку сменю.