В чем суть вопроса
Шрифт:
Согласно Марксу, поскольку в первобытном обществе разделения труда не существовало, это делало в нем людей равными. И хотя они находились на невысокой ступени развития, но зато были гармонично развиты, поскольку занимались разнообразной деятельностью – охотой, рыболовством, сельским хозяйством и разного рода ремеслами. Вместе с тем они совместно вели общественные дела, что также было положительной стороной первобытной организации.
Но на определенном этапе развития, говорит Маркс, разделение труда между людьми стало неизбежным из-за примитивного характера их орудий труда, а отсюда малой производительности в их деятельности. В таких условиях дальнейший рост производительных сил был возможен только благодаря разделению труда как единственного и эффективного рычага последующего прогресса.
Первым крупным разделением труда было отделение города от деревни, и именно этот процесс привел к появлению
Вторым крупным разделением труда было отделение умственной работы от физической. Эти два больших общественных размежевания казались Марксу настолько важными, что в разных своих работах он называл их одинаково: «первым крупным разделением труда».
Согласно Марксу, ничто иное как разделение труда привело к появлению в обществе частной собственности. «Разделение труда и частная собственность, – утверждает он, – это тождественные выражения: в одном случае говорится по отношению к деятельности то же самое, что в другом – по отношению к продукту деятельности» (т. 3 с. 31). А частная собственность в свою очередь привела к появлению антагонистических классов. То есть классов, чьи отношения строились на господстве и подчинении. «Из первого крупного общественного разделения труда, – пишет Маркс, – возникло и первое крупное разделение общества на два класса – господ и рабов, эксплуататоров и эксплуатируемых» (т. 21, стр. 161).
По Марксу, разделение труда уродует человека, поскольку оно приводит к однобокому развитию каждого по отдельной специальности. Тем самым развивает в людях одни способности в ущерб всем остальным. Присущее первобытному обществу гармоничное развитие личности сменилось замкнутостью каждого отдельным родом деятельности. Отрицательные последствия этого явления были ярко обрисованы Энгельсом в его книге «Анти-Дюринг». Хотя эта работа была подписана Энгельсом, но на деле она была совместным трудом обоих классиков. Сам Энгельс писал в предисловии, что «излагаемое в настоящей книге миропонимание в значительнейшей своей части было обосновано и развито Марксом и только в самой незначительной части мной» (т. 20, стр. 9).
«Уже первое крупное разделение труда, – читаем мы в «Анти-Дюринге», – отделение города от деревни, обрекло сельское население на тысячелетия отупения, а горожан – на порабощение каждого его специальным ремеслом. Оно уничтожило основу духовного развития одних и физического развития других. Если крестьянин овладевает землей, а горожанин – своим ремеслом, то в такой же степени земля овладевает крестьянином, а ремесло – ремесленником. Вместе с разделением труда разделяется и сам человек. Развитию одной-единственной деятельности приносятся в жертву все прочие физические и духовные способности» (т. 20 с. 303).
В еще худшем положении оказался фабричный рабочий: «Машины, применяемые в крупной промышленности, низводят рабочего… до роли простого придатка к ней» (т. 20 с. 303).
Согласно Марксу, разделение труда уродует не только низшие классы общества, но и высшие: «С другой стороны, – пишет он, – все растущее разделение труда в известной степени выхолостило общий интеллект буржуа, ограничив всю их энергию и умственные способности узкой сферой торговых, промышленных и профессиональных интересов» (т. 15 с. 327). Того же мнения придерживался Энгельс: «Не только одни рабочие, но и классы, прямо или косвенно эксплуатирующие их, тоже оказываются, вследствие разделения труда, рабами орудий своей деятельности: духовно опустошенный буржуа порабощен своим собственным капиталом и своей собственной страстью к прибыли; юрист порабощен своими окостенелыми правовыми воззрениями, которые как некая самостоятельная сила владеют им; «образованные классы» вообще порабощены разнообразными формами местной ограниченности и односторонности, своей собственной физической и духовной близорукостью, своей изуродованностью воспитанием, выкроенным по мерке одной единственной специальности – даже и тогда, когда этой специальностью является просто ничегонеделание» (т. 20 с. 303–304).
Это закрепление социальной деятельности, «это консолидирование нашего собственного продукта в какую-то вещественную силу, господствующую над нами, вышедшую из-под нашего контроля, идущую вразрез с нашими
Но, согласно взгляду обоих авторов, с разделением труда необходимо было мириться только на определенной ступени развития общества, на низком этапе развития материальной культуры. Согласно их убеждению, разделение труда было неизбежным только до тех пор, пока орудия труда были относительно примитивными, а значит труд малопродуктивным. Исходя из прежних орудий производства, пишет Маркс, на предшествующих стадиях развития ничего, кроме необходимости разделения труда и связанной с ним частной собственности, обнаружить было невозможно. Однако с появлением новых высокопроизводительных орудий производства, с появлением крупной промышленности, положение вещей коренным образом изменилось. Эффективность новых орудий труда позволяет перестроить общество на новой основе. А этой основой будет уничтожение прежнего разделения труда, что приведет к исчезновению всех негативных последствий, которые это явление в свое время породило. Таких, как частная собственность и классы. Именно разделение труда, читаем мы в «Немецкой идеологии», «делает возможным – более того: действительным, – что духовная и материальная деятельность, наслаждение и труд, производство и потребление выпадают на долю различных индивидов; добиться того, чтобы они не вступали друг с другом в противоречие, возможно только путем устранения разделения труда» (т. 3 с. 30–31).
В этом и состоит суть идеи коммунизма в понимании Маркса. Коммунизм это не общество изобилия, как обычно его понимают. Смысл идеи не в этом. Коммунизм это общество, в котором на основе современных средств производства ликвидировано разделение труда. А упразднение разделения труда, по мысли Маркса, должно привести как к утраченному в обществе равенству, так и к возрождению гармонично развитых личностей.
Движение к этой цели должно осуществляться по тем же направлениям, по которым прежде происходило разделение труда, но уже в обратную сторону. В первую очередь должно произойти соединение умственного труда с физическим путем воссоединения города и деревни. Это позволит поровну разделить между людьми не только материальные блага, но и различные виды деятельности. Когда, к примеру, Дюринг, представивший свой проект социализма, потребовал, чтобы рабочее время тачечников и архитекторов оценивалось одинаково, он получил от Энгельса суровую отповедь. Но не потому что потребовал одинаковой оплаты труда для тачечников и архитекторов, а потому что вообразил, что при социализме вообще могут существовать отдельно эти две специальности. «Способу мышления образованных классов, унаследованному г-ном Дюрингом, – пишет Энгельс, – должно, конечно, казаться чудовищным, что настанет время, когда не будет ни тачечников, ни архитекторов по профессии и когда человек, который в течение получаса давал указания как архитектор, будет затем в течение некоторого времени толкать тачку, пока не появится опять необходимость в его деятельности как архитектора. Хорош был бы социализм, увековечивающий профессиональных тачечников!» (т. 20, с. 206).
То же самое относится к идее воссоединения города и деревни. «Противоположность между городом и деревней, – пишет Маркс, – может существовать только в рамках частной собственности. Она выражает в наиболее резкой форме подчинение индивида разделению труда и определенной, навязанной ему деятельности, – подчинение, которое одного превращает в ограниченное городское животное, а другого – в ограниченное деревенское животное и ежедневно заново порождает противоположность между их интересами… Уничтожение противоположности между городом и деревней есть одно из первых условий общественного единства…» (т. 3 с. 50).
Согласно взглядам Маркса, в коммунистическом обществе ни один человек не должен быть закреплен за определенным родом деятельности, чтобы у него вновь не появились свои профессиональные интересы, которые будут отличаться от общего интереса. «Дело в том, – пишет он, – что как только появляется разделение труда, каждый приобретает свой определенный, исключительный круг деятельности, который ему навязывается и из которого он не может выйти: он – охотник, рыбак или пастух, или же критический критик и должен оставаться таковым, если не хочет лишиться средств к жизни, – тогда как в коммунистическом обществе, где никто не ограничен исключительным кругом деятельности, а каждый может совершенствоваться в любой отрасли, общество регулирует всё производство и именно поэтому создает для меня возможность делать сегодня одно, а завтра – другое, утром охотиться, после полудня ловить рыбу, – как моей душе угодно, – не делая меня, в силу этого, охотником, рыбаком, пастухом или критиком» (т. 3 с. 32).