В чужом отражении
Шрифт:
… на моё счастье, архитектор, проектировавший дом, проектировал семейный особняк, а не крепость: лестница, к которой я вышла, вела на первый этаж, прям в гостиную, не отделенную ни дверьми, ни дополнительными перегородками.
Я была ещё на самом верху лестницы, когда услышала Анькин рёв.
Присев, я посмотрела вниз через балясины: мою сестру за волосы, волоком, тащили в сторону кресла, в котором сидел злющий Соболев — он него злостью прямо за версту несло, хотя он и старался держать
— Не перестанешь выть, — процедил Соболев, глядя на мою сестру, - Раф выбьет тебе зубы.
Анька тут же, словно по команде, замолчала.
— Надо же, — хрипло рассмеялся Дима, махнув своему охраннику, чтобы тот отпустил мою сестру . — Удивила, дорогая! Я думал, в тебе мозгов совсем не осталось.
Аня жалобно протянула что-то неразборчивое.
Соболев вдруг сделал резкий выпад – и прижал коленом голову моей сестры к полу.
— А сейчас ты, шлюха последняя, мне обо всём расскажешь.
— Больно, — заныла Аня.
— Очень на это надеюсь, — усмехнулся Соболев, оставшись на месте. – Давай, начинай каяться. И смотри: соврёшь что — я лично прослежу, чтобы у тебя не осталось ни одного целого зуба.
— Я…я… так получилось, — обеспокоенно протянула Аня.
— Скажи ещё, что не хотела, — заржал охранник Соболева. – Всегда мечтал получит отсос от беззубой бабы.
— Раф, бля, — фыркнул Соболев, - ну у тебя и фантазии.
И тут же сильнее придавил ногой голову моей сестры.
— Я жду, сука.
Аня, понимая, что жалобные стоны здесь никого не разжалобят, начала рассказывать про мой звонок и наш сегодняшний вечер.
Она на удивление хорошо запомнила наш телефонный разговор и моё состояние, в котором я ей позвонила. Она передала каждую мою эмоцию, каждое сомнение, которым я мучилась, каждую мою слезинку.
Правда, когда дошло до момента подмены нас местами, сестра запнулась.
— Я… я просто хотела…
Аня с опаской глядела на Соболева, не решаясь произнести вслух ложь… Но, видимо, правда тоже давалась ей нелегко — когда эта правда касалась непосредственно её самой.
— Бабская блажь, короче, — фыркнул охранник, качая головой. – Сестре позавидовала, да?
— Позавидовала, — воинственно проскрипела Анюта. – А что, не имею права? Разыграла трагедию из-за пустяка. Её что, порвали? Мужики толпой попользовали?
Соболев к этому времени отошёл к столу, чтобы выпить водки. Махнув рукой, он отпустил охранника из комнаты, видимо, желая остаться наедине с моей сестрой.
— Меня не волнуют причины, по которым ты, сука продажная, провернула со мной этот фокус.
Соболев ощерился.
— Я уничтожил каждого, кто позволял себе значительно меньше…
— Но я ведь… я…
— Ты всего лишь шлюха, которую могут порезать,
Аня, сглотнув, побелела, явно испугавшись такой перспективы.
— Я могу что-то сделать… как-то исправить.
— Умница, дошло, наконец, что я не шучу, — кивнул Соболев. – Ты, девочка, хоть из жопы вылези, но верни всё назад. Ты должна убедить Яну, что всё это было плохой шуткой, неудачным розыгрышем.
— А Яна, — Аня растерянно огляделась. – Она разве не здесь?
— Я дал ей легкое снотворное – она проспит до утра, — процедил Соболев. – Когда она проснётся, ты должна убедить её, что всё это большое недоразумение. Как ты это сделаешь – меня не касается. Но она должна тебе поверить. Ясно?
Анька внезапно подобралась. Отведя от лица выбившиеся из прически локоны, она использовала при этом мой отточенный до автоматизма жест — сама Анька, привыкшая носить волосы распущенными, никогда так не делала. Бросив какой-то отчаянный взгляд в сторону Соболева, сестра усмехнулась.
— Неужели моя сестрёнка не пережила нормального траха? – хихикнула она, с каким-то странным, почти больным вожделением поглядывая на ширинку Соболева. – Ей, что, стало от этого плохо? Дмитрий Александрович, неужели вы всё это время сдерживались ради моей сестрёнки- целочки?
Соболев, размахнувшись, ударил Аньку по губам – так сильно, что у той пошла кровь.
— Не смей марать своим грязным языком Яну.
Анька, вытерев концом рукава, кровь, зачем-то продолжила лезть на рожон:
— Дмитрий Александрович, вы не справедливы. Вам ведь явно не хватает огонька с этой скучной архивной мышкой.
Она подползла к Соболеву, пытаясь начать ластиться…
— Ну вы же сами меня вызвали, — промурлыкала Аня. – Моя сестра под снотворным и не проснётся до самого утра… Почему бы вам не расслабиться?
Соболев задумчиво посмотрел на Аньку, зачем-то проведя большим пальцем по её раскрытому рту.
— Если ты не уладишь это дело, я превращу тебя в отбитый кусок мяса…, — мягко, как мне тогда показалось, произнес он, брезгливо вытирая руку после рта моей сестры. – Яна должна поверить в то, что это была неудачная, но всё же невинная шутка.
Глава 15
Я не знаю, как они собиралась всё это провернуть. Я не была ни идиоткой, ни дурой – всего лишь наивной девицей, но наивность быстро лечится… что мне и доказали.