В дальних плаваниях и полетах

Хват Лев Борисович

Три девушки спускались по горной тропе, неся на плечах круглые плетенки. Из-под бледно-зеленых листьев салата выглядывали сочные помидоры с красной лакированной кожицей, изумрудные огурчики, алые пучки редиса. Арктические агрономы победили природу. «У нас будут свои овощи», — утверждали энтузиасты. Многие сомневались: «Овощи — на краю Чукотки?» Но в первое же лето парники и теплицы Провидения дали пятнадцать тысяч огурцов, помидоры, лук, редис, салат, «Если и дальше так пойдет, будем экспортировать наши овощи на Камчатку и Сахалин», — шутили новоселы.

На

белесой вершине медленно передвигались человеческие фигурки: геологи исследовали новые горные источники. К порту тянули водопроводные трубы.

Рядом с ледоколом встало громоздкое судно — китобойная матка «Алеут». Ее «детеныши», маленькие и быстрые китобойцы, промышляли в Анадырском заливе. «Алеут» источал тяжелые запахи. На просторной палубе, скользкой от воды и крови, мастера в брезентовых костюмах и высоких резиновых сапогах ловко распластывали кривыми ножами китовые туши, отделяя внутренности от жира и багрового мяса. Готовясь к подъему добычи, с кормы спустили стальные тросы лебедок: китобоец «Авангард» приволок на буксире двух китов. Флотилия вела счет шестой сотне животных, добытых за летние месяцы в Беринговом море. В бухте Провидения «Алеут» пополнял запасы топлива и пресной воды. Механизация порта еще не закончилась. Коренастые здоровяки, ритмично взмахивая лопатами, подавали уголь на ленты транспортеров, бежавшие к бункерам судна.

Наблюдая сноровку грузчиков, трудно было поверить, что эти чукчи и эскимосы лишь нынешним летом познакомились с непривычным делом. Впрочем, мы знали, что коренные жители Чукотки, прирожденные охотники-зверобои и оленеводы, показали себя способными водителями промысловых судов, механиками, строителями. Над горами и тундрой полуострова летали чукчи-пилоты. Их сестры работали учительницами и фельдшерицами, ведали детскими садами и интернатами. У чукотского народа появилась своя интеллигенция.

Курс ледокола лежал на юг, к бухте Игольной, где геологи открыли залежи топлива. Тихий океан был спокоен. Невдалеке от побережья Анадырского залива появились сверкающие фонтаны. Вокруг шныряли быстрые китобойцы из флотилии «Алеута». Вдруг, к нашему удивлению, на горизонте всплыли две подводные лодки с красными флажками на корпусе. Лодки держались неподвижно, будто выжидая. Минуты через три мы поняли, что это… убитые киты. Их накачали воздухом, чтобы туши держались на плаву, и установили отличительные флажки. Время от времени китобойцы собирают всю свою добычу и буксируют ее к «Алеуту».

В маленьких домиках бухты Угольной жило около ста человек. Попутно с промышленной разведкой они добыли тысячи тонн угля.

К ледоколу подошла шаланда, с нее перегрузили несколько тонн. Кочегары щупали черные куски, похваливали: «Хорош уголек!»

Скрылись за кормой воды Берингова пролива. Обогнув мыс Дежнева, мы вернулись в Ледовитый океан. Ледокол повторил походы «Сибирякова» и «Челюскина», оставалось пройти Северный морской путь в обратном направлении — по маршруту «Литке».

Ветры с материка далеко отогнали льды.

В пути на запад мы почти не встречали препятствий. Корабельные коки шутливо ворчали: «Почему не предупредили нас, чтобы запастись льдом? Теперь только и гляди, не попортились бы продукты при этакой погодке!» 8 сентября ледокол миновал пролив Санникова, 10-го прошел мимо мыса Челюскин, а спустя еще два дня стал на якорь в бухте Диксон.

Круглые сутки слышались глухие удары по сваям, урчание механизмов, раскатистые взрывы. Бегали мотовозы и электрокары. Воздвигались жилые дома. На Диксоне сооружался центральный порт западной части Арктики. Сюда заходили ледокольные пароходы, доставившие грузы на полярные станции, и гидрографические суда. Полярная морская дорога обставлялась: десятки маячных огней зажглись на островах и побережье Ледовитого океана.

Навигация шла к концу, корабли покидали Арктику. Сто четыре судна побывали тем летом в водах Северного морского пути, одиннадцать совершили сквозное плавание между двумя океанами.

Флагманский ледокол приближался к Кольскому полуострову. Оставались последние десятки из восьми тысяч миль нашего морского похода. За девять недель мы дважды проделали сквозное арктическое плавание; впервые Северный морской путь был пройден за одну навигацию в оба конца.

Нам не пришлось испытать невзгод, выпадавших на долю многих экспедиций. Мы видели, как советские люди покоряют огромную северную страну, видели волнующую романтику арктических будней. Геологов, открывающих за Полярным кругом ценнейшие природные богатства. Самоотверженных моряков, пилотов, ученых. Чукчей за штурвалом самолета. Нежные овощи, выращенные в зоне вечного холода. Растущие города, клумбы, больницы и интернаты в недавнем царстве белого безмолвия. Чукотские школы, где учились будущие механики и руководители колхозов, педагоги и зоотехники, врачи и литераторы — творцы новой жизни.

Переваливаясь на крутых валах, ледокол подходил к Мурманску. Порывистый ветер вздымал седые волны.

notes

Примечания

1

В издании 1956 года роман назван «Время-не-ждет».

2

Советский журналист О. Строганов в недавние годы провел обстоятельное исследование судьбы «Н-209» (журнал «Наука и жизнь», 1966 г., № 2). Автор пишет, что в 1946 г. одна из английских газет сообщила, будто исландские рыбаки нашли у берегов Гренландии вмерзшие в лед доски, на которых было по-русски выжжено: «Август, 1937». Возможно, это были обломки тары от груза, который вез в США «Н-209»…

comments

Комментарии

1

В оригинале — меряли — V_E.