В деснице благодати
Шрифт:
мне...
Не зашел ли я слишком далеко? Не слишком ли долго ждал? Не слишком ли часто
оступался?
Вот что мы хотим знать.
Может ли что-то отлучить нас от любви Божьей?
Бог ответил на наш вопрос, прежде чем мы его задали. Чтобы мы увидели ответ, Он
осветил небо звездами. Чтобы мы его услышали, Он наполнил ночь музыкой. А чтобы
мы поверили в Него, сделал то, о чем ни один человек не мог и мечтать. Он стал плотью
и обитал с нами.
Он
Неподвластный времени, Он видит нас всех. От виргинской глуши до деловых
кварталов Лондона, от викингов до космонавтов, от дикарей до царей, от строителей
хижин до судей и укладчиков камней, Он видит всех. Все мы нищие и бродяги, и Он
видел нас до того, как мы родились.
И Он глядит с любовью. Испытывая прилив чувств. С удовлетворением взирая на
Своих детей, Создатель звезд обращается к каждому из нас и говорит: «Ты — Мой сын
(Моя дочь). Я очень тебя люблю. Я знаю, что однажды ты отвернешься от Меня и
уйдешь прочь. Но Я хочу, чтобы ты знал(а), что Я уже приготовил для тебя путь
обратно».
И чтобы доказать это, Он сделал нечто необычайное.
Сойдя с престола, Он снял Свою сотканную из света мантию и облекся в кожу — в
тонкую человеческую кожу. Свет вселенной вошел в темное и теплое чрево. Тот, Кому
поклонялись ангелы, стал эмбрионом в обычной земной утробе, был рожден холодной
ночью и спал на охапке сена.
Мария не знала, дать ли Ему молока или воздать хвалу, но потом сделала и то, и
другое, ведь Он, насколько она понимала, был и святым, и голодным.
Иосиф не знал, называть ли Его своим сыном или своим Отцом. Но в конце концов
назвал Его Иисусом, ибо так сказал ангел, а сам Иосиф ни малейшего представления не
имел, как называть Бога, Которого он держал на руках.
Ни Иосиф, ни Мария не выразили этого так прямо, как моя Сара, но не кажется ли
вам, что в их озадаченных головах вертелся вопрос: «Боже мой, что Ты здесь
делаешь?», точнее, «что Ты здесь делаешь, мой Боже?»
«Может ли Мне что-то помешать любить вас? — спрашивает Бог. — Видите, Я
говорю на вашем языке, сплю на вашей земле, ощущаю вашу боль. Только посмотрите
на Творца света и звука — как Он чихает, кашляет и сморкается. Сомневаетесь, понимаю ли Я, что вы чувствуете? Взгляните в смеющиеся глаза мальчика из Назарета
— это Бог идет на уроки. Задумайтесь о малыше за столом у Марии — это Бог
расплескал молоко».
«Вы тревожитесь, как долго продлится Моя любовь? Ищите ответ на пробитом
кресте, на каменистом холме. Это Меня вы видите там, вашего Творца,
ваш грех Я ощущаю. Это вашей смертью Я умираю. Это в вашем воскресении Я живу.
Вот как сильно Я люблю вас».
«Может ли что-то встать между тобой и Мною?» — спрашивает Единородный Сын.
Вверяя Ему свое будущее, выслушаем торжественный ответ Павла: «...я уверен, что
ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни
высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во
Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 8:38).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
«НЕ ЗАБЫВАЙТЕ ЗА МНОЙ ПРИСМАТРИВАТЬ!»
— Вот хорошо. Хорошо, что вы сидите рядом со мной. А то меня иногда тошнит.
Немного не те слова, которые хочется услышать от соседа в самолете. Не успел я
затолкать свою сумку на верхнюю полку, как уже знал его имя, возраст и пункт
назначения.
— Меня зовут Билли Джек. Мне четырнадцать лет, и я лечу домой, чтобы
встретиться с папой.
Я хотел было назвать ему свое имя, но он заговорил раньше.
— Мне нужен кто-то, кто присматривал бы за мной. У меня в голове путаница.
Он рассказал мне о спецшколе, в которую ходит, и о лекарстве, которое
принимает.
— Не могли бы вы через несколько минут напомнить мне принять таблетку?
Прежде чем мы пристегнули ремни, он остановил стюардессу.
— Не забывайте обо мне, — сказал он ей. — У меня в голове путаница.
Когда мы поднялись в воздух, Билли Джек заказал себе прохладительный напиток и
стал макать в него соленые крендельки. Он то и дело поглядывал, что пью я, а потом
спросил, можно ли ему допить то, что у меня осталось. Он расплескал на меня немного
своего лимонада и стал извиняться.
— Ничего-ничего, — откликнулся я, вытираясь.
Билли Джек показал мне свой плейер и спросил, не хочу ли я тоже его послушать.
— Я взял свои любимые записи, — улыбнулся он, протягивая кассету с
саундтреками из мультфильмов «Русалочка», «Аладдин» и «Король лев».
Когда он начал играть на своей игровой приставке «Нинтендо», я попытался
вздремнуть. Но тут он начал изображать пение труб.
— Я еще могу показать, как шумит океан, — похвастался он, громко захлюпав
слюной во рту (на шум океана совсем не похоже, но я ничего не сказал ему).
Билли Джек, маленький мальчик в довольно большом теле.