В долине горячих источников
Шрифт:
Внизу, в гостиной, она столкнулась с Аннабель. Та прятала что-то за спиной. Щеки у нее покраснели от волнения.
— Как хорошо, что я тебя встретила, — прошептала женщина. — Я думаю, не подарить ли Абигайль что-нибудь для ребенка. — И она, явно стесняясь, показала девушке маленькую тряпичную куклу.
Пайка огорченно уставилась на нее.
— Да, я знаю, она старая и оборванная. Я не собираюсь дарить именно ее. Просто хочу сделать похожую, — извиняющимся тоном пояснила Аннабель.
А Пайка мысленно унеслась далеко-далеко.
— У меня тоже была такая кукла. Совсем такая же.
Аннабель замерла.
— Нет, Пайка, эта кукла уникальная, потому что я сама придумала ее и сама сшила. Без выкройки. У нее должно было быть все, как у Элизабет. Большие глаза. Ты только посмотри, какие огромные пуговицы я использовала. И широкая улыбка… — Аннабель умолкла.
— Может быть, я что-то путаю, — торопливо сказала Пайка. — Но точно помню, что у меня была тряпичная кукла, которую я любила больше красиво одетых фарфоровых кукол, которых нельзя было брать с собой в постель, потому что они были холодные и твердые.
— У тебя были фарфоровые куклы? — недоверчиво переспросила Аннабель.
Девушка пожала плечами.
— Наверное, да, но других я не помню. Только тряпичную куклу с двумя коричневыми пуговицами вместо глаз. Она была такая мягонькая.
— Коричневые пуговицы? — Аннабель недоверчиво уставилась на Пайку. — Коричневые пуговицы? — строго повторила она. — Ты уверена?
Пайка была совершенно уверена, но тон Аннабель напугал ее.
— Моя кукла наверняка была другой, — пробормотала она, хотя на самом деле это было не так. Кукла в руках Аннабель была очень похожа на ту, с которой она, будучи маленькой девочкой, никогда не расставалась. И Пайка готова была поклясться, что это та же самая кукла.
— Ты действительно уверена, что у тебя была такая кукла? — еще раз уточнила Аннабель, пристально глядя на Пайку.
Та выдержала взгляд хозяйки.
— Думаешь, я вру, да? Но я не люблю врать. Я уверена, что в детстве у меня была такая кукла. И что однажды она вдруг пропала. Только я не знаю, как потеряла ее. Я вообще ничего не помню из того, что происходило в моей жизни примерно до шестилетнего возраста. Я и про куклу не вспоминала. Пока не увидела твою. И тут я снова вспомнила Лилли.
— Твою куклу звали Лилли? — Голос Аннабель задрожал.
— Думаю, да. Да, точно, ее звали Лилли, я точно помню.
Аннабель громко всхлипнула.
— Извини, я не хотела расстраивать тебя, — извинилась Пайка и обняла женщину.
— Это я должна просить у тебя прощения, — прошептала та. — Ты ведь ничего не сделала. Я наверняка не единственная мать, которая шила своей дочери кукол. Я плачу, потому что вспомнила свою маленькую дочурку.
Пайка прижала Аннабель к себе, пытаясь утешить.
Марианна не могла уснуть.
От воспоминания о том, как много лет назад она держала на руках свое собственное дитя, у Марианны сжалось сердце. Уродливое дитя! Ей пришлось отвернуться, когда на нее вдруг взглянули глаза ненавистного мучителя. Тогда ей показалось, что Вальдемар насмехается: «Смотри, тебе никуда не деться от меня!» Наверное, она плохая мать, если не смогла любить дочь с глазами Вальдемара так, как она любила детей Уильяма. Злилась на Аннабель, потому что не могла выносить одного только ее вида. Иногда ей ужасно хотелось бросить в лицо дочери: «Ты не наша. Человек, который балует тебя и любит больше всего на свете, не твой отец!»
И Марианна негромко заплакала. О, Уильям! Ей пришлось дать ему слово чести, что она никогда не скажет Аннабель, чья она на самом деле дочь. Но разве Уильям велел бы ей молчать, если бы мог предположить, насколько высока будет цена для всей семьи? А ведь все получилось именно так, потому что она хотела защитить Аннабель от ужасной правды.
Марианна с содроганием вспоминала день, когда скромной жизни, которую она вела с золотоискателем Уильямом Брэдли, пришел конец.
Данидин, январь 1875
Марианна была довольна жизнью. Счастье для нее было чем-то другим. Понятием для богачей, которые не знают, куда девать деньги. Не девушки из Эспы.
Иногда она вспоминала, как голодала в Эспе. И, думая о том, в какой роскоши живет теперь, женщина испытывала некоторую благодарность. Особенно когда смотрела на двух своих дочерей-красавиц. Им никогда не придется вкалывать так, как ей, в этом она была уверена. Для них будут действовать другие законы, они будут счастливы.
У Марианны и Уильяма был красивый дом в центре города. Жили они на втором этаже, а на первом устроили магазин. Начинали они в свое время с причала для золотоискателей, поскольку расчеты Уильяма оправдались. За несколько лет Данидин превратился в зажиточный город золотоискателей. Золотая лихорадка захлестнула в конце концов и Южный остров Новой Зеландии. Сегодня их покупателями были почтенные граждане со всех концов города. У Брэдли можно было купить все: картофель, фрукты и овощи, крючки для рыбной ловли, рабочие куртки, скобели и другие инструменты.