В двух шагах от рая
Шрифт:
– Провидец? – новое слово, новое понятие, впрочем, здесь - в Нижнем – все новое.
– Ага. Поговаривают, он попросил у Богов знать будущее и прошлое свое, ну и других, на кого взглянет. Да так и остался здесь.
– Почему?
– туман заметно сгустился, и голос Ситы вязнул, словно в студне.
– Дык знать, что случиться сегодня, завтра, через год, знать, когда умрешь – врагу не пожелаешь, - высказал довольно здравую мысль трактирщик.
– Как пройдем квартал, потом куда? – помимо прочего, туман и отгородил их от окружающего, создавая иллюзию, что на улице они одни.
–
– Мешочек-то, по всему, тяжел, а путь – оно неизвестно, как сложится, может, оставите, у меня все, как в банке, сохраню в целости, значить, и невредимости.
– Нет! – Кельвин сильнее прижал свою ношу.
Мне стало противно. Имелся шанс, что мы не пропадем, а трактирщик, помимо вещей, оставленных в гостинице, вознамерился наложить лапу и на ношу Кельвина.
– Мы вернемся, - когда злюсь, я говорю тихо, сквозь зубы, но провожатый услышал меня, - и если хоть что-то из оставленного нами…
– А я че, я – ничего! Я ж для вас, шоб путь, значить, легче, а возвернетесь, так – милости просим, - говоря это трактирщик пятился, последнюю фразу уже родил едва заметный силуэт в тумане.
– Пошли, что ли? – интересно, другие экспедиции добрались сюда? Было не так и сложно. Или посвящали все время исполнению собственных желаний. Вступали в культы, молились богам, искали новые способы… наплевав на задание. – Кельвин и правда, если не можешь расстаться с тем, что у тебя там, - я кивнул на мешок, - давай, что ли помогу, по очереди нести будем.
– Нет, - монах покачал головой, - это моя ноша.
12.
СИТА
– Простите, - робкий голос Кельвина взрезал туманную кисею.
Вукки слегка повернул ушастую голову, так что стал виден характерный профиль с вывернутым носом.
– Не извиняйся та, они та тебя не слышат.
Мы нашли неожиданного проводника, сразу за аркой, на груде тряпья, из которого нюхач соорудил себе некое подобие гнезда. За десять кредиток, местный Вергилий согласился провести нас, через квартал, и даже указать место, откуда появляются зомби.
– Хорошо, не буду, - кивнул Кельвин.
Издалека, в тумане стоящие казались статуями. Изваяниями, выставленными неизвестными скульптурами прямо на улицу, так как, помимо статуй, виднелись и небольшие домики. При приближении, статуи обретали индивидуальные черты, и различные оттенки кожи, и волосы, и одежду, большей частью – лохмотья.
Сомнений не оставалось – это были люди, некогда живые люди, что замерли в различных, порою, неудобных позах.
– Здесь кто-нибудь живет? – Тадао, как и все они, отчего-то начал говорить шёпотом.
– Неа, давно уже та, только Вукки та и живет та.
– Правда, что это те, кто попросил у Богов вечную жизнь? – сделав усилие над собой, Сита дотронулась до предплечья черноволосого юноши, что замер, подняв ногу, словно футболист, перед ударом. Поверхность была холодной и шершавой, но не каменной.
– Я почем та знаю та. Когда находят та окаменевших, их сносят сюда та. Много стоит с того времени та, как в домах жили та. И ничего им ты не делается
– Будьте осторожны с желаниями, они имеют свойство исполняться, - произнес Тадао. – Мысль не моя, но здесь понимаешь, насколько она верна.
Все верно, будьте осторожны. Не так давно, у Ситы тоже было желание, заветное, всеобъемлющее. Наивная, она думала, если оно исполнится, это принесет ей счастье. И желание исполнилось.
– Ты где была?
– Ты же знаешь, на работе.
– Какая к ракшасам работа в восемь вечера!
– Нормальная, у нас запарка.
– Я жрать хочу!
– Сейчас приготовлю.
От Майка разит спиртным, как всегда. К этому времени, к вечеру, он уже успевает надраться. Сита все чаще задерживается на работе, насколько можно оттягивая время этого… возвращения домой, к нему. К мужу. После аварии, обоняние к Майку так и не вернулось. Нет, он различал запахи, но не более, чем любой среднестатистический человек.
– Что на тебе надето?
– Платье.
– Платье? Откуда?
– Купила, еще в прошлом году.
– Купила? Для кого вырядилась!
Вечные придирки. Сита терпела, терпела потому, что чувствовала себя виноватой. Это она хотела, даже молилась, чтобы проклятое обостренное обоняние Майка ушло, исчезло, чтобы все было, как прежде…
Не авария, а она – Сита разбила его мечты, уничтожила любимого человека, а заодно и свою семью.
– Теперь та туда та.
Статуи, как и дома, внезапно закончились, впереди их ждала молочная кисея, без малейших признаков ориентиров. Если бы не нюхач, заблудиться в ней не составило труда.
– Там зомби? – спросил Тадао. Такой уверенный, сильный и, вместе с тем, так нуждающийся в защите, прежде всего, от самого себя.
– Там яма та.
13.
КЕЛЬВИН
– Отсюда появляются они!
– Зомби?
– Вестники, ангелы конца света!
Для одних – Посланники, для этих – Вестники, как только не называют несчастных. В данный момент, Кельвин был просто рад возможности присесть, отдохнуть и опустить мешок со своим содержимым. Рядом пристроилась Сита, майор же взял на себя роль переговорщика.
– Как, как это происходит, каким образом они появляются?
– Из воды мы вышли и в нее вернемся. Влага, живительная влага, лоно самой планеты рождает Вестников, дабы мы знали оставшиеся время до Конца и были готовы!
И здесь – вода. Вспомнился труд «О святой воде», один из тех, которые Кельвин читал длинными монастырскими вечерами: «Освященная вода - имеет силы к освящению душ и телес всех, пользующихся ею. Она, приемлемая с верой и молитвой, врачует наши телесные болезни. Преподобный Серафим Саровский после исповеди паломников всегда давал им вкушать из чаши святой богоявленской воды. Преподобный Амвросий Охтинский смертельно больному послал бутылку со святой водой — и неизлечимая болезнь к изумлению врачей отошла.