В его власти
Шрифт:
Но то, что запах именно тот, Титус До Готт понял сразу, едва с разума спала пелена милосердного забвения.
Он не спешил открывать глаза. Только сердце перешло в галоп, когда вернулось сознание и страх на миг взял верх над мыслями командующего. Мужчина сжал кулаки, попытался сдвинуть с места ступни, но тщетно. Конечности затекли — его привязали к столу очень крепко, должно быть, куда лучше, чем в прошлый раз. Вот только тогда он был худосочным мальчишкой, а теперь мог на равных выйти даже против Азгулада Бессмертного.
Пожалуй, он бы даже желал этого, но череп того людоеда уже много лет пылился в императорском музее на Галатраксе,
Столько лет в упорном труде и вот он снова там, где все начиналось. Галлской фурии подрезали крылья, но удастся ли снова взлететь? Во истину, история всегда идет по спирали — все возвращается на круги своя, а невыученные уроки жизни будут снова и снова преследовать тебя, пока ты не будешь готов двигаться дальше. Ведь и в прошлый раз его подвело тщеславие и излишняя самоуверенность. Словно желторотый юнец, попался на ту же уловку.
Мужчина улыбнулся. Ему вдруг стало так легко, будто кто-то снял с его шеи тяжелый камень, что тянул к земле. И Титус До Готт рассмеялся — искренне, громко! Так, как не смеялся, должно быть, ни разу за всю свою нелегкую жизнь.
Эхо его голоса наполнило пространство и где-то вдалеке послышалась базгульская речь. Брань, быстрые шаги — мерные удары тяжелых подошв об пол, бряцанье металла… а мужчина все смеялся. Он был в эпицентре ужаса, в обиталище кошмаров, что являлись ему в ночи! Но именно здесь страх ушел. Титус До Готт понял, что наконец сделал это — посмотрел своему злейшему врагу в лицо. И этим врагом был вовсе не Азгулад Бессмертный или его проклятое племя.
— Что с этим? — Прогремел недовольный бас.
Мужчина открыл глаза — у входа, словно не решаясь войти, толпились трое или больше базгулов-громил, а прямо рядом с ним суетился не людоед, а странная пародия: субтильный, сгорбившийся мужчина, безухий и к тому же кривой на один глаз. При всем при том, он явно принадлежал к племени — был обрит на лысо, носил татуировки клана и шрамы посвящения на лице. Вот только у базгулов такие ублюдки никогда не доживали до зрелых лет.
— Чокнулся! Совсем чокнулся! — Испуганно верещал он, проверяя показания на мониторах, расставленных вокруг, трогая датчики, размещенные на теле командующего.
— Урва, что ты ему дал? Хозяин из твоей башки шнарг сделает, если этот загнется!
— Ничего не давал! Ничего! Каким привезли, таким и остался!
Узловатые ледяные пальцы кривого схватили До Готта за лицо, оттянув нижние веки, уродец заглянул в темные глаза, проверяя зрачки.
— В себе! Он в себе! Газ выветрился, он просто чокнулся, не иначе! Алдага, надо сказать хозяину, что проснулся. Что ты стоишь? Беги, падай в ноги, аззарха!
Титус с интересом наблюдал за работой Урвы. Воровато оглянувшись на сородичей, тот достал из-за пазухи небольшой металлический контейнер. Извлек из него инъектор с красной жижей в пистолете, и тут же им воспользовался, приставив устройство к шее командующего.
Всего мгновение и жидкость, раскаленными иглами устремилась по яремной вене, причиняя жгучую боль.
До Готт зарычал — вырваться, помешать Урве, он даже не пытался. Это было бессмысленно, его слишком хорошо связали.
— Не бойся, — хохотнул кривой, — это просто чтобы не спать. Не отрубишься теперь от болевого шока, не убежишь никуда в черепушку свою от нас! Что? Теперь не смешно?
Ехидный оскал базгула растаял, озаренный широкой улыбкой До Готта.
—
— Ну, где твой хозяин? Я заждался. Скажите хозяину, что этот устал его ждать! — рассмеялся командующий.
— Этот заговорил!
— Закрой его поганый рот! — Посоветовал один из базгулов, все так же жавшийся к другим, возле двери. — Аззарах! Не станем слушать его поганые речи.
— Да! Пусть молчит! — поддержали остальные.
Урва ушел куда-то в сторону от стола и вернулся с кожаным жгутом. В одиночку косому не удалось заставить мужчину его прикусить, а остальные зрители так и не решили между собой, кто пойдет помогать. Едва затеяли спор, как их тут же прервали; помещение быстро наполнилось новыми звуками — топот ног, заставил других базгулов притихнуть. Мгновение спустя шесть вооруженных мужчин вошли, растолкав собравшуюся у дверей толпу зевак.
Взяв До Готта в прицел, они начали отвязывать его, но едва мужчине освободили руку, как она тут же метнулась к челюсти одного из громил, почти сбив того с ног.
Электрический хлыст под ребра ненадолго выбил дух из мужчины, дав возможность базгулам довершить начатое. Отвязать его и заковать в тяжелые магнитные колодки.
Подняв почти обездвиженного командующего с пола, они потащили его к выходу, мимо точно крысы разбежавшихся в стороны сородичей.
Нет, это был не бункер на каком-нибудь заштатном куске камня и грязи. До Готт все еще был в космосе. Невозможно объяснить как, но ведомый сквозь грязные коридоры насквозь пропахшие испражнениями и гнилью местных обитателей, мужчина чувствовал, что там, за стенами, настоящая свобода.
Космос. Его родная стихия.
За время отсутствия старпома на мостике, произошло многое. Общая атмосфера уныния, охватившая личный состав корабля после новости о гибели командующего разрослась, местами приняв неожиданные формы.
После пленения и отставки офицера Вар Аттры, несколько его подчиненных организовали стачку, требуя не только снятия с должности нового телунция, офицера До Аннара, но и разъяснений относительно ситуации с их бывшим командиром. К собственному удивлению, Кан Базза обнаружил, что не имеет доступа к данным допросов и более детальному раппорту об этом происшествии. Необычным показалось ему и то, что новым приказом врио командующего, офицера Ун Адда, стало, ограничение прав персонала на перемещение по кораблю вне смен. Формальным объяснением тому служила опасность скрытых разрушений корпуса и обшивки, которые могли образоваться после столкновения с метеоритным потоком. Что, разумеется, было полной чушью, несмотря на «достоверные» отчеты техников, ведь любые подобные разрушения уже бы привели к серьезным поломкам, а не ждали удобного случая.
Кадровые перестановки были везде. Казалось, Ун Адд играл с личным составом в какую-то стратегическую игру, разлучая напарников и сводя вместе людей, не доверявших друг-другу. Провий Кан Базза отметил, что он и сам Ун Адд, едва ли не все люди из ближайшего круга командующего До Готта, которые остались у руля.
Все это уже никак нельзя было списать на череду странных совпадений. Старпом принял, как данность, что отныне каждый свой шаг в попытках разобраться в случившемся, нужно делать скрытно. Несомненно, теперь он и сам был персоной, находящейся под пристальным вниманием.