В этом мире еще можно удивляться

Лейн МаККайла

– Да. Они виноваты сами, - кивает Сиреникс. Он словно не слышит или просто не хочет понимать.
– Я знаю, что ты пытаешься до меня донести. Ты считаешь это жестоким. Я считаю это нормальным. Ты человек, я - нет. И никогда не пытался им быть. Только ради одной женщины я стараюсь, но ровно настолько, насколько это необходимо. В твоих глазах я садист и психопат. Да, это так, - в его голосе нет ни капли смущения или вины.
– Я не щажу их тела и души. Они выбрали - они согласились. Знали или нет - это их вина. Я делаю все это потому, что такой есть. Ты не поймешь ни разу, ибо не Древний.

Я не могу и никогда не объясню тебе.

Я захлопываю рот.

В душе остается мрачный осадок и осознание того, что лечу в кольцах чудовища, равнодушно смотрящего на мир. По-настоящему равнодушно, и это пугает.

– И все равно это жестоко, - говорю с сомнением в голосе.

– Для тебя.

Он не человек. И вот это действительно страшно. Не битвы добра и зла, а факт того, что существуют такие твари. Есть психопаты-люди. Те, кто ничего не чувствуют и не ощущают страха. Они психически больны. Но этот… Этот страшен своим “нечеловечием”. Страшен даже мне, и это настораживает. Потому что я достаточно лоялен ко всяким причудам.

– Ты не судья, чтобы судить их за их ошибки.

– А кто? Дракон?
– Сиреникс выплевывает имя Создателя, словно скверну, и я догадываюсь, что змей не слишком хорошего о нем мнения.

– Да, Он, - киваю я.

– Пусть будет так, тот-что-тоскует-о-близком-друге, - улыбается Сиреникс, и мне кажется, что я упускаю что-то важное.
– Мы почти прибыли. Скоро ты увидишь тень того, о ком грезишь.

Набу. К горлу подступает комок. Единственный человек, которому я верил. И доверял. Рассказывал все, что тревожило душу. Именно этот человек меня понял. Муза тоже меня понимала, но не так, не до конца. Она вообще всегда удивительно легко меня переносила, хотя и срались мы часто. Но все же она не была Набу. Он вообще казался мне чем-то несуществующим. Тем, чего я никогда не заслуживал.

И как только мне начинает казаться, что все-таки заслуживаю, - он подыхает. Глупо, по-геройски и так, как мог погибнуть только он. Ушел, оставив меня и Лейлу. Меня, которого раскрыл и дал надежду, и Лейлу, которую лишил взаимной любви. Я знаю, что Набу не виноват, но все равно виню.

Потому что ты меня оставил, лучший друг. Я бы вырвал тебе все кишки, если бы только мог.

Ты научил меня доверять, но только тебе. Про других, к сожалению, не рассказал. Я раскрылся и схлопнулся снова. Больше, надежнее, глубже. И потерял его навсегда.

– Я потерял его. Его нет. Его просто нет, - меня трясет. Хочется кричать, свернуться где-то в сером углу и закрыть лицо руками. Как баба.

Срань Драконова, соберись уже и не раскисай. Тебе это несвойственно. Или…

– Мы достигли, - объявляет змей. Чего, как, это типа неважно. Он осторожно разжимает кольца и отпускает меня… в воздух. Устало смотрю на него. Парень, ты реально сумасшедший? Я же сейчас свалюсь прямо в пасти к этим, но… Не сваливаюсь. Стою в воздухе. А рядом клубится серый туман. Могильный, холодный и полный отчаяния. По телу бежит дрожь, и я узнаю, как пахнет смерть.

– Это ведь вход в загробный мир, я правильно понимаю?
– осторожно интересуюсь.

– Да. Один из. Бескрайний одной стороной переплетается с ним. Иди. Он ждет тебя, - стоп. Идти? Туда?

Но я еще хочу жить.
– Иди и не бойся, - я чувствую, что мне в задницу движется морда Сиреникса, и уже хочу отпустить пару шуточек, как внезапно ныряю в туман.

Все голоса и звуки сразу теряются. Туман тянется к самому сокровенному, обнажая это. Я снова хожу по раскаленным камням и скучаю по Набу. Адски скучаю. При переходе в антимир у меня выворачивало тело. Теперь же выворачивает душу.

И это хреново, знаете ли. Очень.

Туман жрет все самое хорошее, все мои щиты, заслоны и самоконтроль. Комок эмоций раскручивается, и меня трясет от нахлынувших чувств. Потому что навстречу идет светящаяся фигура. Знакомая фигура, от которой даже в таком промозглом месте веет теплом и надеждой. Фигура, по которой я действительно скучаю.

– Ривен, - Набу приближается внезапно, хотя я и неотрывно смотрю на него, - ты наконец-то добрался до меня, ты…

– Какого черта?! Какого черта ты меня оставил?! Думай, что хочешь, называй меня эгоистом, но я, черт подери, скучаю. Тебя не хватает там. Ни Лейле, ни мне. Зачем, Набу?
– я наконец-то высказываю всю ту боль, которая наполняла меня. Я обвиняю, заклинаю, ненавижу и дико скучаю. Лучший друг, мертвый друг.

Набу печально улыбается. В его глазах таится грусть и сожаление.

– Ты знаешь, что иначе нельзя было.

– Знаю, но это…

– Как она? Рив, как она там без меня? Больше всего на свете я корю себя за то, что…

– Тяжело, - отвечаю внезапно чужим и хриплым голосом.
– Она страдала. И страдает. Послушай… Я не особо вроде как разбираюсь в таких делах, но я всегда думал, что мертвые, э-э-э, типа могут наблюдать за своими родными с небес. Или что-то в этом роде.

Набу улыбается. Мне кажется это нереальным. Словно сон. Я вижу, я говорю с ним. Стоит ли мечтать о большем?

– Я вижу и наблюдаю, но не всегда. Отрывками. Я знаю, что у Лейлы сейчас…

– Около нее сейчас ошиваются два придурка, которые очень сильно хотят добиться ее чувств. Лейла пыталась начать отношения с Роем, но, Набу, она делала это для того, чтобы забыть тебя. Я вижу, хотя и не общаюсь с ней… Ты прости, но нас связывал только ты. Тебя нет - мы чужие. Но я вижу, насколько ей хреново. Набу, она этого не показывает. Она не открывается своим подругам. Пытается быть сильной. Ради тебя и ради себя. Но боюсь, что еще немного, и она сломается. Ты не вовремя оставил ее. Ладно я, но она… Набу, она без тебя не может, - эти слова даются на удивление легко. Вообще-то я не выдаю свои размышления таким потоком, отделываюсь обычно короткими фразами, но сейчас словно говорю душой.

– Я знаю, - вздыхает Набу.
– Знаю, и ничего не могу поделать. Ей нужно отпустить меня. Это не значит, что она перестанет меня любить. Будет помнить, будет любить, но в ее сердце должно быть и место для новых чувств.

– Но она не отпускает… Не может. Я не знаю, когда это случится.

– Она заслуживает счастья. Я меньше всего хотел, чтобы она страдала, - в голосе Набу такое сожаление, что у меня переворачивается сердце.
– Ведь я по-прежнему ее люблю. И надеюсь, что она сможет жить без меня и найти… Новую любовь.