В этом мире еще можно удивляться

Лейн МаККайла

– А остаться вживых можно?
– тону я в этой круговерти.

– Ох уж этот твой сарказм и жалкие попытки черного юмора, - Мификс где-то там, хлопает крыльями, а вокруг нас создается вихрь.
– Вообразил себя эдаким бесчувственным пнем. Хочешь скажу, почему все постоянно говорят о твоем характере? Почему советует тебе его исправить?

– Дракон…

– Потому что ты сам это понимаешь, - изголяется психолог всея Легендариума.
– Ты сам понимаешь, что не такой, а хочешь быть таким, ты знаешь, что в тебе не так, все это чувствуют, все тебе говорят,

ты сам им это позволяешь!

И вот отдаются в голове все его слова, стучат, словно Лейла на барабанах.

– Ты считаешь меня безумным?
– птица не слушает. Понимаю, что ему не важно на самом деле, слушаю я его или нет. Все равно я его услышу.
– Может быть… Вот только под безумием иногда прячется то, чего нужно остерегаться. Хочешь, расскажу тебе правду? Я ведь тебя считал давно.

Мне сложно сохранять ясность ума.

Мне вообще хочется свалить отсюда. Черти кружатся все быстрее, вихрь закручивается весьма нехило, я закрываю глаза и прижимаю руки к ушам, как какой-нибудь пятилетний ребенок. Да пусть так, но так спокойнее. Хотя голос Мификса все равно слышится, потому что говорит он словно внутри меня.

– Дракон, сохрани меня и спаси…

– Ты мелочный человек. Ты не уверен в себе, ты комплексуешь. И очень сильно. С таким набором любой нормальный человек давно бы уже слетел с катушек. Хотя ты и так уже не в себе. Все мы уже не в себе.

– Дракон, славлю мудрость Твою, волю Твою…

– Отсюда твоя грубость и то, что называют колючестью. Ты не можешь примириться с самим собой. Ты слаб и в глубине души это осознаешь, хотя усиленно отрицаешь. Но ничего не хочешь сделать, чтобы это исправить. А если и предпринимаешь попытки, то ничего не выходит. Отсюда - злость.

– Дракон, хвост Твой прошелся по всем мирам нашим, все планеты обогрел, пламя Твое благодатным стало, в сердца людей вошло…

– Хочешь быть нормальным и пытаешься себя переделать. Отсюда злость. Но одновременно в тебе включается один присущий эгоистам режим. Захрена я должен меняться, любите меня таким, какой я есть. Вот только “такой, какой есть” обществу особо не нужен. И отсюда злость. Тебя разрывает на части, ты злишься, ты пытаешься найти себя, ты хочешь исправить слабость, но не хочешь исправлять.

– Дракон, снизойди на меня… Да мать твою, заткнись уже!
– я больше не могу выносить этого балабола. Молитвы не помогают, да и грубость, похоже, тоже. Но… Что вы знаете о том моменте, когда безумный говорит тебе то, что ты прячешь от себя сам?

– Как бы ты не ершился, ты - одиночка. Ты думаешь, что вне общества? Дудки! Ты ждешь одобрения окружающих. Ты хочешь стать самым-самым, но ничего для этого не делаешь. Хочешь, чтобы к тебе все прилетело самом. Как это все свойственно эгоистам и слабым людям. Ты винишь в своих бедах кого угодно, но только не себя, - Мификс наконец-то заканчивает меня бичевать и заходится в таком приступе хохота, что кажется, он сейчас лопнет на месте. Бесы вокруг улюлюкают, я молюсь, я, вашу мать, действительно молюсь Дракону, лишь бы не долбануться сейчас в край.

Кто-то начинает

петь, все затягивают, и я слышу, как Мификс изголяется на странном языке, открываю глаза и вижу, что надо мной уже кружится несколько каруселей, а Мификс хлопает крыльями где-то вдалеке, рядом скачут уже не только черти, но и другая гадость. В какой-то момент мне кажется, что я вижу лицо Мификса с развивающимися черными волосами, но на этот раз на нем нет маски, зато на меня смотрят огромные глазницы, а пасть с золотыми зубами облизывается. Секунда, и от меня уже ничего не остается. В буквальном смысле. Потому что я, не выдержив, падаю в обморок.

***

Когда прихожу в себя, безумные пляски закончились, котлы исчезли, воздух больше не полыхает огнем, вокруг лишь голая земля да красно-малиновое небо, а на ближайшей ветке сидит Мификс.

Таращусь на него устало и пытаюсь встать. Да черта с два у меня выходит.

– Сеанс экпресс-психоанализа от Мификса, - объявляет трансформация.
– Выжившим - бонус и скидки.

Да уж, от бонусов я бы не отказался.

– Какого хрена это… - слабо говорю я, потому что кажется, что во рту тысячу лет уже не было ни капли хоть какой-нибудь влаги.

– Ну надо тебя кому-то на место поставить, - замечает Мификс.
– И потом, раз тебя Сиреникс в Бескрайний взял, то значит, он посчитал, что тебе можно открыться, а если он тебя еще и не убил, значит, ты теперь имеешь доступ в наш мир, значит, тебя могут спокойно забирать все трансформации и не только туда, куда пожелают, - мои глаза лезут уже гораздо дальше лба.
– Но это все не суть. Не хочешь заключить со мной магический контракт?

– Не особо.

– Чувак, - вздыхает превращение.
– Я тебе уже намекал, что ответ на мои вопросы у тебя может быть только один. Твое согласие уже подразумевается, я просто так спросил.

– Что. Тебе. От. Меня. Нужно.

Слова не складываются в вопросительные интонации, слова вываливаются с языка рука об руку с короткими выдыхами и паузами. На трясущихся руках я поднимаюсь и хотя бы сажусь на землю. В глазах немного двоится.

– О, дошло!
– Мификс улыбается.
– Одна небольшая услуга. Видишь ли, я безумно влюблен. Безу-у-умно!
– уточняет он.
– Но так получилось, что с объектом моей любви я не могу даже поговорить. Злая шутка мироздания, а мне оставаться несчастным всю жизнь! Трансформации не могут вмешиваться в любовные дела своих носительниц. О, как судьба несправедлива ко мне!

В любовные дела кого-то из своих носительниц…

– Ты втюрился в кого-то из Винкс? В Эльдору?
– кислое молчание.
– Неужели в кого-то из специалистов?!

– Не втюрился, а воспылал самой нежной любовью!
– уточняет Мификс.
– Да, в одного из них. Да не в тебя, не трясись так. Он самый прекрасный, сладкий и мой милый! Его зовут Скай!

Как объяснить глазам, что дальше лба и снова дальше лба вылезти уже не получится?

– То есть меня похищать можно, а к Скаю, значит, приблизиться нельзя? А даже если и так, то я тут причем?