В этом нет сомнения
Шрифт:
– Какой кошмар! – совершенно искренне воскликнул я. – Такому трудно поверить!
– Да… Сразу же возникли затруднения. Совершенно необходимо держать его болезнь в тайне. Именно это является причиной того, что тебя наняли играть роль Джона. Нам необходимо время, чтобы восстановить империю Фергюсона. Это фантастическая империя, построенная Джоном. Он всегда был и оставался императором, но его правой рукой был и остался Дюрант. Однако даже Дюрант не был в курсе ряда секретов и крупных сделок, проведенных лично Джоном. Теперь Джон полностью вышел из игры. Дюрант пытается собрать воедино разбросанные звенья
Я слушал внимательно, глядя на нее.
– С какой стати оно рухнет?
– Джон слишком много тратил. Он одалживал колоссальные суммы в банках и у частных лиц. У него такая репутация, его имя – золото… Но если станет известно, что он психически болен, его кредиторы моментально потребуют вернуть деньги. Есть несколько важных дел, которые следует закончить в течение этого месяца. Необходима подпись Джона. Как только с этими делами будет покончено, тогда может медленно просочиться известие, что Джон болен… А потом – что он больше не ведет дела корпорации… К этому моменту Дюрант будет процветать и здравствовать.
– Дюранту повезло, – воскликнул я, лихорадочно соображая.
– Да. – Она внимательно посмотрела на меня. – Ты – потрясающий любовник, Джерри!
– Ты – тоже, – сказал я, пораженный таким резким переходом.
– Я наблюдала за тобой. Ты замечательно вошел в роль миллионера. Я уверена, что временами ты чувствовал, что ты на самом деле являешься Джоном Мерриллом Фергюсоном…
Я ей подмигнул:
– У нас, актеров, это называется «вживаться в роль».
Она изучала меня:
– Маска замечательная, голос – тоже… Ты мог бы быть Джоном…
– Но я не Джон.
– Я сказала: мог бы быть.
Я смотрел на нее. Наступило долгое молчание. Внезапно я почувствовал страшное возбуждение.
– Да, возможно, и мог бы…
Мы снова посмотрели друг на друга. Потом я продолжал:
– Я должен знать еще кое-что. Где твой муж?
– В левом крыле. У него там свои собственные апартаменты. За ним смотрит медсестра. Ей хорошо платят. На нее можно положиться.
Я подумал о Ларри Эдвардсе и Чарльзе Дювайне. Интересно знать, когда подойдет время и начнут распространяться слухи о болезни Фергюсона, не произойдет ли с этой медсестрой фатальный несчастный случай?
Эта прекрасная, чувственная женщина, сидевшая против меня и раскрывавшая мне семейные тайны, не внушала мне доверия. Я инстинктивно чувствовал, что, когда я выполню все то, чего они от меня ждут, я тоже буду ликвидирован…
Она посмотрела на часы над камином.
– Я должна идти. Сегодня утром ты с Дюрантом поедешь в офис.
Она поднялась, улыбнулась и подошла вплотную ко мне. Я обвил ее обеими руками.
– Мне сегодня прийти к тебе вечером? – Ее поцелуй был мягким и манящим.
– Конечно! Маззо знает, что происходит?
– Не беспокойся о нем… – Она оторвалась от меня. – Помни, Джерри, ты мог бы быть Джоном…
И она ушла от меня.
Я глубоко вздохнул. Что она имела в виду, говоря, что я мог бы быть Джоном? Она что-то задумала, это безусловно. Но что? У меня было время… Мне нужна была информация, которую я сумею вытянуть из нее. Но я прекрасно понимал, что
В этот момент явился Маззо.
– Сегодня офис, мистер Фергюсон, – сказал он. – Надевайте маску.
Двадцатью минутами позднее облаченный в черный деловой костюм, темные очки и шляпу я спустился вниз по лестнице следом за Маззо к ожидающему внизу «роллсу».
В машине сидел Дюрант, просматривая документы. Я сел с ним.
Маззо устроился рядом с шофером-японцем.
Спрятав бумаги в свой портфель, Дюрант сказал:
– Возле здания всегда дежурят репортеры. Когда вы выйдете из машины, проходите вместе с Маззо. Ваши телохранители не подпустят газетчиков. Вам надо будет подписать бумаги. Ваша новая секретарша – Соня Мелколм. Она не видела мистера Фергюсона. Никаких проблем не возникнет. Никого из других сотрудников вы не встретите.
– Все, что скажете, Джо…
Он повернулся ко мне:
– Я велел называть меня мистером Дюрантом, когда мы одни!
Чувствуя полную уверенность за маской, я улыбнулся ему:
– Не говорите со мной в таком тоне, Джо. Я босс, не забывайте!
У него был такой вид, как будто его сейчас хватит удар. Он произнес придушенным голосом:
– Послушайте меня, проклятый актеришка…
Я прервал его.
– Закройте рот! – рявкнул я голосом Фергюсона. – Послушайте меня. Пресса ждет… Все, что от меня требуется, это сдернуть маску! И в хорошенькое положение вы угодите, верно? Так что перестаньте давить на меня, иначе я надавлю на вас. И кто из нас больше потеряет?
Он смотрел на меня точно так, как, вероятно, Франкенштейн смотрел на созданное им чудовище. Он открыл и закрыл рот, но не произнес ни слова. Мы «поели» друг друга глазами, потом Дюрант отвернулся и стал смотреть в окно.
Господи, до чего же я был доволен собой!
Помни, Джерри, ты мог бы быть Джоном.
Ну, что же, я уже попытался.
Утро оказалось насыщенным. Я выступал в роли миллиардера, и мне это нравилось.
Во-первых, у входа в здание «Электронной и нефтяной корпорации Фергюсона» ожидали четыре фотокорреспондента, но пятеро здоровенных телохранителей оттеснили их прочь, когда я вошел в огромный вестибюль. Дюрант, выглядевший настоящим демоном, я и Маззо вошли в скоростной лифт. Нас в одно мгновение подняли на двадцать четвертый этаж.
Офис Джона Меррилла Фергюсона представлял собой нечто такое, что все видели в кинофильмах: огромное роскошное помещение с окнами-витражами, выходящими на гавань и пляжи, большой письменный стол и так далее.
Лифт доставил нас прямо в это помещение. Дюрант подошел к столу.
– Садитесь. Вам придется подписать множество бумаг.
Теперь он держал себя в руках.
– Лучше вам сначала поупражняться в подписи. Эти бумаги очень важные.
Я отдал Маззо шляпу, потом подошел к изящному креслу и уселся в него. Стол был таким большим, что на нем можно было играть в бильярд.