В этот раз в следующем году
Шрифт:
До сих пор, она не имела представления, как он выглядел. Он был неясным очертанием, тенью, с ботинками и джинсами, и в какой-то большой черной шляпой, которая у нее всегда ассоциировалась с плохими парнями. Она хотела увидеть его. Итак, она положила руку на ручку двери, повернула ее и потихоньку открыла.
Её первым впечатлением было то, что она находилась в срубе, а не обычном деревянном доме, как у бабушки. Камин из камня, в котором горел огонь, занимал всю стену постройки. Огонь был единственным источником света в комнате и отдавал намного больше
Бренна предполагала, что тут еще много чего можно увидеть… мебель, дельные вещи, декоративное оформление…но её взор задержался на спящем мужчине на диване перед огнем. Он растянулся на спине, ботинки стояли рядом на полу, ноги в носках были скрещены в лодыжках, рука лежала на лице, закрывая глаза.
Все, что она могла увидеть на лице, был его нос, рот, очень сильную челюсть, и однодневную щетину, которая выглядела темнее, чем его короткие волосы, прилизанные шляпой. Но его тело… она могла рассмотреть все, и еще одно из первых предположений оказалось правильным.
Он был крупным мужчиной. Высоким и накачанным, и был одет в ковбойскую рубашку, которая подходила для езды на коне.
Его шляпа висела на гвозде с двумя другими рядом с входной дверью, и его тяжелая дубленка, которая согревала её, висела на вешалке рядом.
Единственное, что не вписывалось в картину, была латунная пряжка пояса. Бренна стояла очень далеко, чтобы рассмотреть, что там было выгравировано, но больше походила на военную, чем ковбойскую. Интересно, и неожиданно, здесь в горах у бабушки.
Кто был этот человек? Как быстро он привезет её домой к бабушке, и почему он ехал верхом в бурю?
Но самым важным вопросом было, что он сделал с её брюками?
Глава 2
Диллон Крейг подождал, пока дверь спальни закрылась, затем убрал руку с глаз и перекатился на край дивана. Он был абсолютно уверен в том, что искала его неожиданная гостья, но не хотел, чтобы она чувствовала себя некомфортно, спрашивая незнакомого мужчину о своих брюках.
Было бы сложно избежать рассказа о том, как он снял их с неё, и знал, что никогда не смог бы вести эту беседу, не глядя на её ноги. Трусики на её бедрах, носки на её ножках и вся обнаженная кожа между этими элементами одежды. Ему было тяжело думать о чем-то другом, когда он раздевал её.
Наткнутся на её машину, как получилось в его случае… Он прогнал с глаз остатки сна и уставился на огонь. Вместо пламени, он видел красные блики задних фонарей белой машины, отражающиеся от снега. А вместо жара от пламени его кожу окатило ледяной волной холода. Если бы он появился немного позже…
Он ехал домой, огибая край главной дороги на горе после ежедневного объезда.
Его обычная проверка соседей — кто-то был пожилого возраста или не мог вырваться из дома, некоторые были хронически больны, например Донота Китинг, и просто друзья — были отрезаны от всего из-за бури. Порывы ветра почти вырывали его из седла Странника, и лошади тоже было не легче сопротивляться ударам стихии.
Диллон увидел машину
Поскольку она была не в состоянии выбраться через окно сама, то, скорее всего, он спас ей жизнь. До поворота к дому Доноты было еще приличное расстояние. Она могла заблудиться, если бы шла пешком в такой мороз даже при хорошем внутреннем компасе, и это наверняка погубило бы её.
Прежде чем она стала клевать носом у него на руках, когда они ехали на гору, она сказала ему, что именно туда и ехала. А чуть ранее, когда он навещал Доноту, то узнал, что она ждет приезда внучки, поэтому ему было несложно сложить два плюс два.
И теперь женщина, которую он знал все эти годы из рассказов её бабушки, была в его спальне без штанов.
Прогоняя образ из головы, Диллон встал на ноги, и совершил путешествие в прачечную, чтобы вынуть её джинсы из сушилки. Они насквозь промокли от снега, хотя его собственные чувствовали себя не лучше.
Подойдя к двери, он постучал.
— У меня твои джинсы.
Прошло не более десяти секунд. Дверь открылась, и она высунула руку. Уголки его рта растянулись в улыбке, и он передал ей штаны. Дверь быстро закрылась, и через неё приглушенно сказали.
— Спасибо.
Все еще ухмыляясь, он пошел на кухню, чтобы подать рагу, которое стояло на подогреве в кастрюле, с тех пор как он укутал девушку множеством одеял, способных согреть целую роту. Он полагал, что ей не потребуется много времени, чтобы отогреться, или что-то большее, чем хороший восстановительный сон, чтобы избавиться от тяжелого истощения.
И он был прав, когда, все еще помешивая ароматную тушеную говядину с бочоночным пивом, когда услышал неровное шарканье носков по полу. Он на секунду обернулся и опять вернулся к своему занятию. Ему это было не нужно…
Ее спутанные волосы ото сна и все еще заспанные глаза надолго засядут в памяти.
Как и остатки её страха.
— Как твоя лодыжка?
— В порядке. Больно, но думаю, что растяжения нет.
Её голос был низким и немного хриплым. Он слышал его лишь через дверь и на улице, когда бушевала стихия, и сейчас он показался ему интригующим, неожиданным. А еще сексуальным.
— По большому счету только синяк от резкого поворота. Но тебе нужно быть с нею аккуратней.
— Так и сделаю. Спасибо, что высушили мои джинсы. Уверена, они очень промокли.
Кивая, он положил половник на подставку рядом с печкой и повернулся, чтобы впервые как следует рассмотреть её. По пути сюда на лошади он понял, что она была высокой. Знал, также, что у нее была аппетитная фигура.
У него не было времени рассмотреть ее раньше, и он делал это сейчас. Любовался. Высоко оценивал. Нелепо желал. Чего только стоили ее голые ноги.