В глухих лесах
Шрифт:
Кэрол развернулась, наткнувшись на Эрика, и выбежала в другую комнату, на свет, на воздух.
Услышав звук работающего торгового автомата, она почувствовала себя лучше.
Мебель в кабинете Элварда Дейли, должно быть, раньше стояла у кого-то в квартире: крутящийся стул и диван, обтянутый розовым ситцем. Эрик сел рядом с ней.
— Как можно сделать такое? — спросила она больше себя, чем Эрика.
Он мягко сказал:
— Я постоянно задаю себе этот вопрос. Неприятно это говорить, но, думаю, на него нет ответа… Я расскажу тебе об Алексе Джоне Белле. Если бы ты его
Кэрол подняла руку, чтобы остановить его.
— Я не понимаю. Я знаю, что они осторожны, но, в конце концов, — они сумасшедшие, поэтому они должны совершать ошибки…
— Нет, — перебил Эрик, — все это не так. Понимаешь, способность убивать больше и больше означает, что у человека нет чувства вины. Потому что если бы оно было, он бы остановился или заставил кого-нибудь остановить себя. Но если у вас нет чувства вины, то вы не хотите, чтобы вас поймали и наказали.
— Ты поймаешь его?! — в волнении воскликнула Кэрол.
— Шансы есть, — сказал Эрик. — Если мы поработаем подольше. Но чем дольше мы работаем…
Он не высказал всей горькой правды.
— Был такой знаменитый французский криминалист Локард, который жил в Париже в конце восемнадцатого века, и он был первым, кто выдвинул теорию, что каждый убийца обязательно что-то оставляет на месте преступления. На этом основывается работа полиции, расследование каждого убийства, и это всегда себя оправдывает.
— Значит, вы что-то найдете, — сказала Кэрол. — Он оставит какую-нибудь улику.
— Нет, этот может не оставить, — сказал Эрик в отчаянии, — может никогда не оставить. Вот что самое страшное в «серийных убийствах». Теория Локарда к ним неприменима. Возможно, потому, что у этих убийц нет подсознательного желания быть пойманным, они не оставляют на месте преступления ничего, ни малейшей зацепки.
Кэрол нервировала монотонность, с которой говорил Эрик.
— Ты говоришь так, как будто мало надеешься на лучший исход.
— Надежда есть. Но связана она не с уликами. Когда-нибудь появится свидетель, или у нас будет номер машины, или документ на машину. Или одной из жертв удастся спастись, и она даст нам описание.
— У вас же есть женщина, которая видела костыли, — заметила Кэрол.
Эрик кивнул.
— Да, это, конечно, не ахти какие сведения, но хоть что-нибудь. — Он заскрежетал зубами. — Самое ужасное, — продолжал он, — парень, которого мы ищем, наверняка выглядит нормальным. Возможно, он и есть нормальный — во всем, кроме решающего
Кэрол увидела в Эрике то же волнение, что и в Миллере. Она мысленно вернулась к тому моменту, когда Миллер описывал, как действовал убийца. Эрик тоже сделал это, он говорил так, как будто стоял на стороне убийцы.
В дверном проеме появился Эдвард Дейли, он держал в руке светло-голубую папку.
— Эрик, можно тебя на минутку?
Эрик извинился и оставил Кэрол.
Он вернулся меньше чем через минуту, положил голубую папку в кейс и захлопнул его. Она заметила происшедшую с ним перемену: он был заметно возбужден.
— Кэрол, мне нужно идти. Ты не возражаешь против того, чтобы добраться домой на такси?
Она встала.
— Что-то новое, да?
— Прошу тебя, не спрашивай меня об этом. Я провожу тебя вниз и помогу поймать машину.
Она шла рядом с ним к выходу, слышала жужжание голосов, исходившее от группы полицейских, собравшихся вокруг стола. Но как только она вошла в комнату, все замолчали.
Под их взглядами Эрик и Кэрол вышли в коридор. Было очевидно, что работа пошла в новом направлении, появилось что-то, что им надо было сохранить в тайне. И в лифте, и на улице Эрик задумчиво молчал. Но когда они завернули за угол на автостоянку, он сказал:
— Мне не следовало бы говорить тебе, но я знаю, что тебе станет легче.
— Так что же случилось?
— Мы поймали его, — сказал Эрик, его лицо засветилось в улыбке, — «лесного убийцу». В Сиракузах. Бухгалтер, который постоянно менял место работы. После всего этого я просто не знаю, что я должен чувствовать. Этому пришел конец.
До этого момента Кэрол не представляла, какой хаос посеял в ее душе Пол Миллер. Она выпрямилась и обхватила себя руками, словно бы возвращая свое прежнее физически крепкое состояние, залечивая раны, которые она получила за последние три недели.
— Я через час вылетаю туда, — сказал Эрик.
Кэрол подняла на него глаза.
— Я всегда была тебе благодарна, — сказала она. — Но еще раз спасибо.
— Может быть, когда я вернусь, мы могли бы… — Он беспомощно тряхнул головой. — Мне нужно идти. Мы обязательно встретимся, хорошо?
— Это было бы замечательно, — сказала Кэрол, хотя в действительности не знала, так ли это; сколько времени потребуется, прежде чем она сможет относиться к Эрику без смущения из-за того, что он полицейский.
Он поцеловал ее и пошел к своей машине.
Она стояла, наблюдая за машиной Эрика, пока она не свернула на Дюэн-стрит. Затем пошла ловить такси. Но как только она подняла руку, ее охватил гнев, быстрый, как удар хлыста.
Нет, еще не все в порядке. Потому что оставалась месть, которая долго зрела в ней и теперь прорвалась наружу. Пол Миллер должен заплатить за то, что он сделал с ней. Пока Кэрол ехала в машине, она обдумывала план, как ей отплатить за себя и Томми.