В годы большой войны

Корольков Юрий Михайлович

Гиммлер спросил Гитлера, почему же он объявил, что война скоро кончится. Гитлер ответил, что нервы немецкого народа недостаточно крепки, чтобы выдержать такое известие. Поэтому он обращается с ним, как врач, который говорит пациенту, что ему скоро будет лучше, хотя сам знает, что для спасения потребуется длительное время.

Гитлер добавил:

«Теперь надо искать дополнительные пути, чтобы вырвать победу».

Вот в эти-то самые дни Вальтер фон Шелленберг и предложил Гиммлеру свой план диверсионно-политической борьбы

с противником. Он будто чуял, что нужно Гитлеру.

Разговаривали с глазу на глаз, и Шелленберг осторожно, как всегда глядя на собеседника исподлобья, сказал:

— Нам необходим компромиссный сепаратный мир с западными державами… Такой мир создаст реальную основу, с помощью которой мы сможем противостоять Востоку…

К тому времени команде Гиринга удалось захватить группу опасных подпольщиков, и Вальтер фон Шелленберг на свой страх и риск предпринял некоторые шаги, чтобы использовать успехи криминального советника Гиринга для более крупной игры. Неудачи на Восточном фронте заставляли искать новые пути для выхода из угрожающего военного положения. Шелленберг тоже слышал слова Гитлера, которые записал в своем дневнике доктор Керстен.

«Гитлер сказал: в мировой истории никогда не существовало таких позиций, как у наших противников, состоящих из столь разнородных элементов — ультракапиталистических и ультрамарксистских. Мы воспользуемся этим обстоятельством. Сейчас я подобен терпеливому пауку, который следит за раскрытой им паутиной и ждет, когда его жертвы запутаются в подготовленных тенетах. Я терпеливо наблюдаю за развитием событий, жду обострения противоречий между нашими врагами».

Но в военных кругах уже зрела генеральская оппозиция, которая тоже стремилась к сепаратному миру… «С Гитлером или без него», как сказал об этом в Париже генерал Штумп.

Рейхсфюрер Гиммлер после долгих терзаний согласился наконец стать преемником Гитлера на посту главы государства, если обстоятельства сложатся так, что Адольф Гитлер должен будет уйти. Тщеславие Гиммлера победило безраздельную преданность Адольфу Гитлеру. Об этом и позаботился Вальтер фон Шелленберг. Берлинской гадалки Анны Краус теперь не было, ее арестовали и приговорили к смерти, и фон Шелленберг послал доверенного человека в Гамбург к астрологам, которые составили новый гороскоп для «неизвестного лица». Гороскоп еще раз подтвердил, что данному лицу предначертано свыше повторить деяния его великого предка…

Архивные материалы, свидетельства очевидцев раскрывают подробности минувших событий… Стали известны и обстоятельства ареста подпольщиков. Питера Грамма арестовали так.

У него все было подготовлено к отъезду — паспорт, деньги, явки на случай нелегального перехода границы, но он по пути решил заехать в клинику, чтобы повидать новорожденную дочь, попрощаться с женой, которая вскоре должна была уехать следом за ним. Питера арестовали на вокзале, когда он выходил из вагона. Кто-то окликнул его сзади:

— Мосье Грамм? — Он оглянулся и в этот момент ощутил на запястьях

защелкивающиеся наручники. Его посадили в черный гестаповский «ситроен» и повезли обратно в Амстердам, в тюрьму.

Криминальный советник все же ухватился за тонкую нить, которая привела его команду в Сен-Дье. Несколько раньше удалось захватить Грина. Его арестовали вместе с Инессой. Первый разговор был коротким. Дюжий эсэсовец сбил его с ног ударом в солнечное сплетение. Грину приказали подняться, и новый удар в лицо свалил его снова. Окровавленный, он стоял перед Гирингом, и в это время ввели Инессу. Допрос еще не начинался, но Гиринг свирепо закричал:

— Если ваш муж не будет говорить, мы его расстреляем!.. Можете попрощаться… И с вами будет то же!..

У Инессы началась истерика… Женщину увели.

— Имейте в виду, — спокойным голосом сказал Гиринг, — если вы станете молчать и откажетесь нам помочь, произойдет то, о чем я предупреждал, — мы уничтожим вас и вашу жену… Решайте!

Эсэсовец снова ударил. Грин устоял, но был уже сломлен.

— Но я же не возражаю… Чего вы от меня хотите? — жалобно спросил он.

— Вот так-то лучше… Снимите с него наручники, пусть вытрет лицо.

Спрашивали о людях, их именах, псевдонимах… Грин выкладывал все, что знал. Но знал-то он не так уж много. Зашел разговор о неизвестном Майстере. Грин ответил — настоящего имени его не знает, никогда с ним не встречался. А по поводу Грамма так, между прочим, сказал, что жена его Лота сейчас лежит в женской клинике, кажется в Сен-Дье. То ли родила, то ли ждет ребенка — точно не знает.

Для Гиринга этого было достаточно. Роженицу нашли, арестовали и увезли с ребенком в Амстердам.

Питер Грамм не послушал Дюрера, попал в западню, и теперь Гиринг пытался применить к нему тот же метод, с помощью которого заставил говорить Грина.

— Будешь молчать, — угрожал ему Гиринг, — я сам застрелю жену и ребенка… Они в наших руках. Не веришь?!

Грамм молчал. Он и в самом деле не верил словам гестаповца. Этого не может быть! Лота в безопасности…

Гиринг дал сигнал, и в комнату ввели Лоту с ребенком на руках! Грамм впервые и, может, в последний раз увидел дочь, которую так ждал, о которой мечтал. Увидел в гестапо во время допроса…

Но Грамм нашел силы даже не повернуть головы.

— Стреляйте!.. Я больше ничего не знаю. Шифрами я не занимался, вел только коммерческие дела. Меня не допускали к шифрам…

— А кто такой Майстер? — спросил Гиринг.

— Майстер?.. Такого не знаю. Иногда Майстером называли меня. В природе его, вероятно, не существует. Это мифическое лицо… Другого ничего не могу сказать.

2

Гиринг ликовал. Победа!.. Полная победа! Наконец-то судьба улыбнулась криминальному советнику.

После ареста подпольщиков он позвонил в Берлин, попросил соединить его с имперской канцелярией. Доложил дежурному адъютанту, тот сообщил фюреру, и Гитлер сам взял трубку. Поздравил Гиринга, выразил благодарность за службу. Гиринг был на вершине счастья.