В горячих сердцах сохраняя... (сборник)
Шрифт:
Наемники отходили в сторону берега. Когда шаги их затихли, Каррасана медленно перевернулся. Потом еще раз, еще… При каждом перевороте приходилось напрягаться и левую руку обжигала боль, правую же он почти не чувствовал. Наконец он упал на дно расселины и пополз.
— Смотри—ка, один из них убегает! — услышал вдруг Каррасана, и несколько пуль ударились совсем рядом о камни.
Но, очевидно, наемники больше думали о собственной шкуре, чем о преследовании, поэтому вскоре оставили его в покое.
Он попытался ползком преодолеть проволочные заграждения, но сделать этого сразу не смог. Боль сковала все его тело,
Так преодолел он два километра и вдруг услышал рокот мотора. Он закричал. Его подобрала машина Повстанческой армии.
В госпитале Каррасана оказали первую помощь. Он был весь изрешечен осколками. Позже, в Матансасе, ему сделали две операции, а потом еще одну — в Гаване.
То, что Каррасана случайно услышал от наемников, было передано по назначению и сослужило защитникам Родины хорошую службу.
6
В ту ночь казалось, что бои никогда не кончатся. Грохот взрывов, свист пуль, шум, крики — все слилось в сплошной гул, непрекращающийся ни на минуту… Горизонт то и дело освещали зловещие вспышки. В батальоне все знали, что превосходство на стороне врага, но это ничуть не снижало боевого духа воинов революции.
Ильдефонсо Лопес, бывший начальник производства фабрики сухих кормов ИРНА [31] в Марьянао, теперь младший лейтенант, командовал отделением минометчиков. Кое—кто из курсантов школы командиров милиции не успел закончить военную подготовку, и Лопес, как и другие офицеры, помогал им то у одного, то у другого миномета. Позднее он рассказывал: «Я страшно боялся, что погибну, не рассчитавшись сполна с захватчиками. Это здорово подстегивало меня: хотелось стрелять и стрелять!»
31
Национальный институт аграрной реформы. — Прим. пер.
Под прикрытием огня минометов бойцы теснили врага к берегу, подбадривая друг друга призывами:
— Родина или смерть! Вперед!
В 5 часов 40 минут утра батальон был сменен подразделениями Повстанческой армии и после боев, не прекращавшихся целые сутки, получил разрешение отойти в тыл. Но начинался рассвет, и снова возникла опасность налетов. Один из бойцов, Апарисио, весело шутил по этому поводу: мол, если появится самолет, придется бросаться в «бассейн» — так бойцы называли скалы, куда им, подобно пловцам, приходилось «нырять», спасаясь от налетов. Они еще не знали, что ночью вокруг их позиций были размещены шестнадцать зенитных установок Повстанческой армии.
Внезапно появившийся самолет спикировал, обстреливая позиции батальона и подразделений Повстанческой армии, так же спокойно и методично, как и накануне. И вдруг по нему открыли огонь все шестнадцать зенитных установок. Бомбардировщик попытался было набрать высоту, но грянул залп, и он мгновенно превратился в огромный огненный шар.
Бойцы школы командиров милиции побежали поздравить зенитчиков с одержанной победой…
Когда батальон уже был готов к отходу, со стороны берега появились те, кто вчера попал в плен к наемникам. Враг, бросив
Батальон возвращался, приветствуя бойцов подразделений Повстанческой армии, шедших им на смену, и дружно распевая «Гимн 26 июля». Занималось солнечное утро. Когда стали видны трубы «Аустралии», милисьянос ускорили шаг. На территории сентраля их застала еще одна атака вражеской артиллерии. Но они выдержали ее стойко. Двое суток спустя после выступления по тревоге курсанты вернулись в Матансас.
Педро Луис Падрон
Вот это народ!
«Родина или смерть! Да здравствует революция!» — звучал боевой клич народных вооруженных сил, нанесших сокрушительный удар бандам наемников, обученных и вооруженных на деньги американских империалистов. Ни фактор внезапности, ни выгодные позиции, занятые интервентами, ни огромная огневая мощь, включая и самую современную тяжелую артиллерию, ни превосходство в воздухе не остановили ураганного натиска батальонов национальной милиции и Повстанческой армии.
В штаб 113–го батальона, подразделения которого сражались на участке от Йагуарамас до Плая—Хирон, сведения в ходе боев поступали очень краткие. А вот что рассказывал позднее об этих боях лейтенант Альфонсо:
— Мы сразу поняли, что бои там идут ожесточенные, когда увидели мчавшийся к нам с зажженными фарами автобус. Он затормозил, и нашим взорам предстали зияющие в его крыше пулевые пробоины. Вдалеке мы заметили пикирующий американский бомбардировщик. Мы быстро попрыгали с грузовиков и постарались укрыться. Грузовики, стоявшие в колонне, срочно рассредоточились, чтобы не стать мишенью для бандитского самолета.
— Каковы потери 113–го?
— У нас ранило 16 человек и один погиб, подорвавшись на мине—сюрпризе.
— Как это случилось?
— Наш товарищ увидел пистолет в траве. И хотя капитан Арагонес запретил поднимать что—либо с земли, он ослушался приказа и поднял пистолет, оказавшийся миной—сюрпризом. Так легкомыслие стоило человеку жизни.
Лейтенант Альфонсо развернул на столе карту боевых действий, напечатанную газетой «Революсьон», и продолжил свой рассказ:
— После первого воздушного налета мы получили приказ продолжать движение в направлении Сан—Бласа, где окопались наемники. На пятнадцатом километре шоссе нам пришлось вступить в бой. Развернув орудия, мы сразу начали обстрел позиций противника. Кроме нас здесь вела бой рота 117–го батальона, значительно уступавшая противнику в огневой мощи. Невзирая на шквальный пулеметный огонь, наши бойцы продвигались вперед. Двое из них, Марио Артуро Гавилан и Орландо Рубио, были ранены. Но пусть лучше об этом расскажут бойцы, которые, рискуя жизнью, вынесли их из огня.
Через несколько минут пришли саперы Хулиан Крус Пимьента, Матиас Пеньялвер и Фермин Висенте Фернандес из разведывательного взвода.
Мы стали расспрашивать их о боях. Все трое явно скромничали, когда говорили о своих боевых делах.
Начал Крус Пимьента:
— Гавилану попали в спину две пули. На помощь ему поспешил Рубио, но тоже был ранен. И тогда мы поняли, что, если срочно не прийти им на выручку, они оба погибнут…
— Мы поползли туда, где лежали наши товарищи, — добавил Фернандес. — Никто не думал о себе, думали только о том, как бы поскорее добраться до них…