В идеальных вселенных
Шрифт:
Я, подобно спецагенту из голливудского фильма, плавно укладываюсь животом на пол, таким образом оказываясь ниже уровня бабулиной кровати и одновременно, этой же кроватью закрытая от мамы. Вот теперь я без страха открываю планшет.
Большего облома невозможно было и ожидать.
«Рядом с вами нет дверей» – сообщает громогласный механический робот.
Я зажимаю рот рукой, пытаясь сдержать то ли позыв истерического хохота от своего глупого положения, то ли скрыть вздох сожаления.
Какое-то время в комнате царит тишина, а потом мама
– Катюша, разогрей себе котлеты с гречкой.
Чувствую, как напряжение постепенно отступает. Мама даже во сне мечтает накормить меня.
Глава 5.
Несмотря на упорные попытки, заснуть мне удается только ближе к пяти утра. А без десяти минут восемь, обеспокоенная мама врывается в мою келью и сообщает, что пора «идти» в школу. Я легко могу парировать удар, поскольку мне достаточно проползти один метр до компьютерного кресла, но мама зачем-то требует, чтобы я умылась. Как будто в окошке, размером два на два сантиметра видны гнойные комочки в уголках моих глаз.
Ровно в восемь я вхожу в ЗУМ. И только в этот момент вспоминаю о дурацкой игре. Я даже не успеваю толком разнервничаться. Едва я появляюсь на экране, одноклассники отчего-то начинают дико ржать.
– Ну ты, новенькая даешь!
– А так с виду и не скажешь.
– Надо было сразу с этого начинать… – и все в таком духе.
Я не понимаю, к чему это, но внутренний голос подсказывает, что дело плохо.
– Войди в школьный чат, – произносит чей-то девчачий голос, и я, несмотря ни на что, благодарна ему за наводку.
В две секунды открыв на телефоне общий чат, я обнаруживаю там скриншот экрана, на котором в полную величину развернулись две чьи-то увесистые прелести. Очевидно, что не мои. Но, проблема совсем не в этом. Надпись в зум-окне, с которого эти прелести и были показаны, крупными буквами отражает мое имя и фамилию.
До меня быстро доходит. Чувствую, как лицо заливает краской. Хочется заорать, что любой нормальный человек придумывает себе короткий ник, а не раздувает надпись до ширины двадцати символов. Явно же, что меня решили сознательно опустить! Только, кому до этого есть дело?
Радует одно. Я могла бы сейчас находится в классе, посреди двух десятков ржущих физиономий. И вот тогда мне действительно было бы плохо. А так – это, как дополнительная ложка говна в наполненном почти доверху помойном ведре.
Может мне и хочется казаться самой себе циничной, но из глаз против воли начинают литься слезы. На смену им приходит дрожь. Меня знобит, как в лихорадке. При этом, я упорно сохраняю молчание, надеясь, что в окне два на два сантиметра никто не разберет, что со мной происходит.
Как раз в этот момент в ЗУМе появляется учитель. Начинается перекличка. Я жду свою фамилию, и как следствие, очередной взрыв всеобщего хохота, машинально теребя в руках планшет. Щелкаю на KARANTIN и пытаюсь медитировать вместе с бесконечно долгим колесом его загрузки.
– Запишите тему урока, – говорит училка, – системы из линейных и квадратных неравенств.
«Рядом с вами три двери» – заглушая ее голос, говорит
– Тишина пожалуйста, – угрожает училка, не зная к кому конкретно обращаться и начинает свой заунывный урок.
А я тем временем внимательно вглядываюсь в экран. Какая тут может быть алгебра, когда одна из дверей находится прямо в моей комнате. Приложение показывает, что это дверца моего платяного шкафа. Я быстро поднимаю устройство и навожу его на шкаф. Но ничего не происходит. Может нужно подойти ближе?
Приходится встать и пропасть из поля зрения учителя. Если запалит – потом будет орать. Но после всего произошедшего, ее крик я уж как-нибудь переживу. Я подхожу близко к шкафу и снова повторяю попытку. Навожу на дверцы планшет, верчу его из стороны в сторону, стараясь нащупать нужный ракурс. Но результата по-прежнему нет. Пробую тыкать в экран, так и эдак – та же картина. Похоже, я все-таки самая тупая девчонка в мире. В отчаянье, дергаю на себя дверцу шкафа, и в этот момент сознание мое подпрыгивает, взрывается и снова собирается из кусочков. Вместо обыкновенных полок с одеждой я вижу перед собой…
Странно, но первая мысль, которая приходит мне в голову, касается того, что представляет собой феномен человеческой психики в пубертат. Возможно, другой подросток на моем месте подумал бы иначе. Но я, почему-то рассуждаю про себя логически, и пытаюсь понять, что именно послужило причиной такой яркой галлюцинации. Может наложилось сразу несколько факторов. В любом случае, сейчас я сделаю шаг и разобью башку о реальные деревянные полки.
Я морально готовлюсь к боли и медленно переставляю правую ногу на десять сантиметров вперед. За ней подтягиваю левую. Но, вместо ожидаемого удара, мои носки в радужную полоску, ощущают под собой прохладный камень. Перемена от ворсистого паласа так разительна, что я какое-то время стою уставившись вниз, и не замечая того, что происходит вверху.
Наконец, в состоянии, близко походящем на выход из-под общего наркоза, я поднимаю голову и смотрю по сторонам. Насколько хватает взгляда – передо мной раскинулся город, сплошь состоящий из каменных домов. По улице, которой касаются мои ступни, в обе стороны идут, бегут, едут на велосипедах люди. Некоторые гуляют парочками, другие ведут за руку детей. Вон, метрах в десяти от меня какой-то старик медленно шаркает ногами, опираясь на палку. Обычный старик, и палка тоже обычная. И вообще, все кажется обычным. За исключением одного.
Здесь лето. Солнце – если, конечно, оно само по себе может являться мерилом времени года – жарит так, что я чувствую бегущие под футболкой капли пота. Но за окнами нашей квартиры, насколько мне не изменяет память, еще вчера было мерзко и слякотно. Как и положено зимой.
Меня словно вовлекает в поток. Все еще не веря своим глазам, я медленно бреду мимо ярких, украшенных цветами лавок, выходящих фасадами на улицу. Рассматриваю изогнутые балюстрады балконов с растениями в широких кадках. Вдыхаю грудью свежий теплый воздух и чувствую, что от него (а может от всего происходящего), у меня слегка кружится голова.