В каждом доме война
Шрифт:
В считанные дни немцы установили свой порядок, который должен был принести избавление от ненавистного большевизма. Одним из первых на сторону немцев перешёл Сергей Васильевич Павлов. По образованию он был военный, окончил кадетский корпус, кавалерийское военное училище. В звании штабс-капитана в гражданскую служил лётчиком-наблюдателем, поддерживал воздушную связь с восставшими в марте 1919 года казаками Верхне-Донского округа. В первую мировую войну за храбрость был награждён Георгиевским оружием, орденом с мечами св. Владимира.
Своим долгом новоявленный атаман предпочитал не отсиживаться в тылу, а сражаться с Красной армией, которая сдерживала яростный натиск фашистов, которые яростно рвались на юг, чтобы завладеть бакинской нефтью. Корпус Павлова с другими казацкими частями под командованием генерала Петра Краснова
Городская Управа призвала на службу высокородное казачество: были открыты полицейские участки, избраны атаманы и станичные и хуторские казачьи правления; даже наладили выпуск газет, торговлю; были пущены в оборот немецкие марки, которые обменивались на рубли и даже появились золотые, ещё николаевской поры, червонцы. Немцы также пытались наладить снабжение города водой, электричеством, так как перед вступлением в город оккупантов подпольщики вывели из строя электроподстанцию и водовод…
В станице Новочеркасской атаманом был избран А. И. Кундрюцков, в хуторе Татарка – П. Ф. Письменсков. Германское командование распространило прокламации, в которых говорилось: «За смерть немецкого солдата будут расстреливать до десяти человек, за убийство офицера – полсотни».
В августе 1942 года был торжественно открыт Атаманский Дворец и Вознесенский кафедральный собор, с которого в 1934 году содрали позолоченную медь, мастера своего дела восстановили утраченные ценности, и собор стал принимать прихожан. За годы советской власти в городе было разрушено и закрыто десятки церквей, храмов, на городском кладбище только и служила прихожанам Свято-Дмитриевская церковь. Немецкое командование открыло все сохранившиеся соборы и церкви. Верующим горожанам, разумеется, это понравилось, немцы сумели сыграть на православных чувствах даже тех, кто при советской власти «отказались» от веры не по убеждению, а из-за страха подвергнуться гонениям властей. Горожане, отвыкшие от казачьей формы, почувствовали уверенность, много было таких, которые поверили в то, что советская власть пала навсегда, при которой им приходилось скрывать свои настоящие воззрения. И особенно те, кто пережил обиды, унижения, стали выдавать немецким властям коммунистов, и всех тех, кто поддерживал советскую власть. Они подсказывали немецкому начальству, как заставить прийти в комендатуру затаившихся коммунистов, евреев, дескать, ничего плохого им не сделают, а только поговорят. В этом больше всех усердствовали старые казаки, не считая это за предательство. А вот бывший войсковой старшина С.В.Павлов, который на паровозостроительном заводе работал в отделе капитального строительства инженером-конструктором, когда уже нельзя было сомневаться в неминуемом крахе белого движения, под конец Гражданской войны дезертировал. Но Павлов не только из-за этого не эмигрировал, считается, что сделал он это добровольно, то есть дезертировал, чтобы вести подпольную антибольшевистскую деятельность…
С приходом немцев, его сподвижники, однако, выдавали коммунистов, евреев, которые по вызову пришли в комендатуру и вскоре были расстреляны, в чём он не принимал личного участия, так как предпочитал сражаться с большевиками в священном бою, а не стрелять в затылок. Немецкое командование вряд ли бы поверило ему, если бы не поручительство самого П.Н.Краснова, который предложил немцам, чтобы казачество избрало его своим Походным Атаманом, а он соберёт под казачьи знамёна верных сынов Дона, чтобы создать боевые части для использования их в своих военных целях. В свой боевой корпус Павлов принимал исключительно потомственных казаков, выходцев с Дона.
В ноябре 1942 года он созвал в Новочеркасске совет Атаманов и провозгласил второй после гражданской казачий Сполох, которым призвал вступить в священную войну против большевиков и тогда же Павлова избрали Походным Атаманом и произвели в полковники…
Однако не всё казачество его поддерживало, считая Павлова самозванцем, так как старые казаки признавали своим единственным атаманом только генерала П.Н.Краснова, который осенью 1942 года обещал приехать в Новочеркасск. Причём их даже не убедило и то, что сам Пётр Николаевич предложил ему возглавить борьбу казачества против большевиков… Некоторых историков не убеждает и такая версия, что Павлов,
Когда в назначенный день из Ростова прибыл поезд, из вагона в сопровождении белоказачьих офицеров вышел вовсе не генерал П.Н.Краснов, которого ожидали все, а его племянник полковник С.Н.Краснов. В это время на Крещенском спуске для встречи бывшего белогвардейского генерала выстроились конные вооружённые казаки, и вдруг в небе появился советский самолёт. Видно, подпольщики о его приезде сообщили партизанскому штабу. Однако генерал Краснов, словно предчувствуя со стороны большевиков подобный подвох, вместо себя прислал своего племянника и приближённых. Павлов с атаманом Кундрюцковым спешились и пошли навстречу гостям и его свите, поглядывая с опаской в небо, так как советский самолёт не улетел, а стал кружиться над казаками. Походный Атаман вскинул голову к небу.
– Видали, в нашей столице орудуют партизаны! – крикнул Сергей Васильевич. – Наш долг очиститься от большевистской заразы. Я слышал, что немало их и в рядах казаков, как в Гражданскую: отец за белых, а сын за красных. Если кто будет укрывать своих отпрысков, застрелю первый! А теперь разойдись, и подумайте, на что я вас наставил…
Вскоре площадь опустела. Павлов скакал вместе со станичным атаманом Кундрюцковым и посланцами Краснова – С. Н. Красновым, А.И.Сюсюкиным и П.М.Духопельниковым.
Некоторые казаки это расценили как пощёчину старого генерала. На сей счёт Павлов, чувствуя симпатию старых казаков к Краснову, позже, не в присутствии его посланцев, даже позлорадствовал:
– Вы его ждали, а он вам кукиш показал! Ничего, бравые головушки, со мной повоюете. Будем давить советов, как мух! – он вытанцовывал на коне донской породы перед неровным строем конных казаков, и кривил ехидно губы, чувствуя между тем недоверие казаков. Некоторые работали вместе с ним на заводе и знали его как неприметного, молчаливого, неразговорчивого. Сергей Васильевич тогда мог только поговорить о работе; он отличался пытливым, сообразительным умом. Походный Атаман был выше среднего роста, слегка сутулился, обладал чувством юмора, среди своих знакомых едко острил…
Но никто бы не подумал, что этот, на вид простоватый, не очень молодой человек, на самом деле был тайным врагом советской власти. Окончил Донской институт, стал инженером, работал под чужой фамилией на заводе. В 1921 году красные расстреляли его отца, который служил войсковым старшиной Войска Донского.
Ещё до прихода немцев Павлов примечал тех людей, которые были ему нужны. Одним из них Адмираловым, когда началась война, он встречался в Ростове, а с приходом немцев, тот организовал освободительное движение казаков и возглавил Ростовский казачий Штаб. И за чаркой водки или самогона беседовали о неизбежном крахе советов, что немцы на этот раз не упустят свой шанс для покорения славянских народов. Но Сергей Васильевич был против их планов и преследовал сугубо личную цель. Он лишь отчасти разделял стремление бывшего Донского Атамана генерала П.Н.Краснова, который с помощью немцев рассчитывал свергнуть большевиков и создать Донскую республику. Павлов же считал, если бы в 1444 году впервые донские казаки не пошли на службу к Великим московским князьям, то основали бы свою государственность и остались бы самостоятельной грозной силой и смогли бы защитить в 1918 году Дон от нашествия красных. Для этой цели он и стал собирать под знамя Войска Донского конный казачий корпус. Но исполнить задуманное он мог только сообща с Красновым, который возглавлял у немцев Главное управление соединённого казачества Дона, Кубани и Терека…
Краснов, прислал в помощь Павлову своих приближённых, верных казачьему делу людей. До войны Сюсюкин работал в областном земельном управлении писарем, а П. М. Духопельников – в Новочеркасске на машиностроительном заводе бухгалтером, затем при райисполкоме заведующим торговым отделом. Обоих Павлов встретил с некоторой ревностью, так как считал, что генерал Краснов не до конца, выходит, ему доверял. Но это было не так, именно немецким капитаном управления имперской безопасности Р. Кубошем было им поручено созвать казачий сход для избрания Походного Атамана, которым суждено было стать, как сказано выше, Сергею Васильевичу Павлову. А племянник Краснова этот факт только засвидетельствовал, с чем и отбыл восвояси…