В краю молчаливого эха
Шрифт:
— Почему вы так считаете? — тон священника не поменялся.
Я резко поднял кулак, останавливая его «величавую речь». В конце концов, он не перед своим приходом выступает. Мне тут песнопения не нужны.
— А ещё странно, что их было двенадцать.
— Извините, я что-то не понял, — смутился священник.
Кажется, он не лукавил. Я тут же предложил оставить эту тему.
— Судя по всему, вы в этом крае давно, — заметил я. — Семён сказал, что вы даже занялись изучением джунских
— Слободкинцы падки на всякие глупости, — криво улыбнулся Лучезар. — То, что они эти камешки вешают в курятнике, полагая таким образом увеличить несучесть… или величину яйца… это, конечно, полная глупость. Вы, думаю, согласны?
— Угу… Меня удивляет другое, — я повернулся к священнику, — разве церковь одобряет подобные изыскания? Зачем вам исписанные значками камешки? На них ведь слов молитв нет, и…
— Это простой интерес и…
— Вы ведь не всегда были священником? — перебил я.
Лучезар побледнел. Он нервно облизал губы и чуть закашлялся.
— Чернокнижник? — я спросил прямо.
— Ну-у…
— У вас на запястье проглядывается «пикуаж».
Священник вздрогнул, явно понимая значение сего эльфийского термина. А я негромко процитировал строчку из святых книг: «И не делайте рисунков на телах ваших, не нарезайте на себе письмён чёрных…»
— Это было давно, — пояснил Лучезар. — Всякий в молодости может выбрать не ту дорожку…
— Я вас ни в чём не осуждаю. Вон эльфы за ради красоты расписывают свои тела… Всякие розы рисуют, иные цветы да листья деревьев…
— У них своя культура, свои взгляды, — буркнул священник.
Ему явно не понравилось сравнение человека с эльфом.
— Итак? — подвёл я итог.
Вернее демонстрировал Лучезару эдакое всезнайство. Мол, я про тебя, священник, всё ведаю. Может, сам что хочешь сказать?
Тот закашлялся, спрятал глаза.
— Я хоть тут и давно, — негромко и как-то неохотно заговорил Лучезар, — но… но…
— Хотите, расскажу вам свои ощущения от сего места? От Старой слободки? — наклонился я вперёд.
— Извольте.
— Недобрые они… Ой, какие недобрые, эти ощущения! Котёл начинает закипать… Предчувствую, что произойдёт это очень скоро.
— Котёл? — иносказаний, судя по всему, Лучезар не понял.
Он поднял глаза и пристально посмотрел в мои. Было видно, что сейчас в этом человеке что-то борется. И он хотел бы рассказать мне обо всём, что его терзает, но никак не мог собраться силами.
— Горе человеку от него же самого, — проговорил Лучезар. — И надо человеку держаться Света…
— Что? — я напрягся. — Забавно! Очень забавно…
— Тут нет ничего забавного, — сощурился Лучезар.
—
Лучезар выглядел напряжённым. Я как можно мягче улыбнулся и вслух процитировал: «Храни нас Свет от непроглядного мрака…»
— Всё верно сказал? Не ошибся?
— Верно, — согласно кивнул священник.
— Поглядите сюда, — с этими словами я вытянул рожок лютоволка. — Видите тут надпись?
— Где вы добыли такую вещицу? — удивился священник, принимая из моих рук инструмент.
— Нашёл в Клыкастом лесу… за Малиновкой… Повстречал там лютоволка, а потом, как он удалился, нашёл вот это…
— Лютоволка? Неужто ещё есть такие звери?
— Попадаются.
— Может, это ещё один дух? — спросил, будто у самого себя, Лучезар.
— Что за очередной дух? — ехидно спросил я.
— Ну… боюсь, вы не сможете понять… Нет! Я нисколько не хочу обидеть, просто… просто…
— Что за блеяние! — я возмутился.
— Я… ну…
Лицо священника стало красным. Было заметно, что он рассердился.
— Местные жители давным-давно верили, что у богов есть помощники, которых они прозывали духами.
— Замечательно! — улыбнулся я. — И что же здесь мне бы не удалось понять? Продолжайте.
— У Мравы — свои духи, вроде как злые и недобрые. У Живы, понятное дело, наоборот…
— Мрава? Жива? Что-то я уже про это слыхал. Ну-ну, и дальше.
— А дальше — ничего… Я лишь предположил, что не является ли тот лютоволк — неким духом.
— Или «стражем»?
— Или им… Как, например, хранитель Древа.
— Кто? Повторите.
— На мысе Туманном, говорят, есть некое могучее и древнее Древо, одно из последних, что некогда росли в заповедных лесах Сарнаута. Когда-то из-под его сени на Удел Валиров распространялась благодать… А вот сейчас на эту землю поползла какая-то напасть… гниль…
— Что за хранитель?
— Сарн его знает! Люди туда не ходят, ибо назад никто не возвращается.
— И почему?
— Вы спрашивает серьёзно, или играете со мной?
— Серьёзно. Какие уж тут шутки!
— Вот что, господин Бор, признаюсь вам: в точности никто не расскажет, что на том мысе творится. Ни «жодинцы», ни поморцы… никто… даже эльфы всезнающие…
Для верности слов, священник даже сильно замотал головой.
— В тумане всякое бывает, — продолжил Лучезар. — Люди и с ума сходят, а то мёртвым сном засыпают…
Мы скрестили наши взгляды. Священник тут же отвёл глаза:
— Я передаю лишь слухи… Сам никогда не ходил в те края. Спросите лучше у друида Велеслава… может, ему чего известно.