В кроличьей норе
Шрифт:
Это пугает и чарует одновременно. А ярая снобка и противница магглов внутри борется с неутомимой любопытной девчонкой, открытой ко всему новому.
— В любом случае, пока ты ищешь своего… — Малфоя? — можешь потусить с нами, — щедро предлагает Хлоя, размахивая окурком. — У меня дома властвует мудотчим, но у Рэйч клевые родители.
Эмбер лукаво усмехается краешком губ.
— И они мне кое-что должны, так что будут не против, если ты поживешь у нас.
Панси вздыхает тяжело.
У
***
— Панс, а поколдуй? — у Рэйчел совершенно невозможные молящие глаза, отказать ей почти нереально.
Паркинсон сдувает челку со лба и соглашается — была не была. Все равно ее, наверное, считают давно пропавшей без вести, и Министерство уже не отслеживает палочку.
А если отслеживает, так ее сразу найдут и вернут домой.
Оба варианта неплохи.
— Хорошо. Что мне сделать?
Хлоя убирает голубые пряди за уши и мстительно щурится, указывая на невысокую коротко стриженную блондинку.
— Видишь? Это Виктория. Недавно она хотела обидеть Рэйчел, пора ее проучить.
Панси несколько секунд наблюдает за тем, как девушка несет высокий стеклянный бокал с лимонадом к столику, а потом вынимает палочку из кармана:
— Редукто!
Под звон стекла, шипящие брызги и визги Виктории Чейз заговорщицы с хохотом вылетают на улицу.
— Ты чудо, Панс.
========== 3. ==========
Панси останавливается перед тонированным стеклом автомобиля и не верит, что оно отражает именно ее. Черная краска на веках, губы в неоне, кожаная куртка и слишком короткие шорты — мама упала бы в обморок, увидь она это.
— Панс, идем, будет круто! — Рэйчел улыбается и тянет за руку. Хлоя бросает бычок под колеса внедорожника и подхватывает волшебницу с другой стороны.
Ветхое здание заброшенного склада не вызывает доверия, но Паркинсон позволяет увлечь себя внутрь, туда, где гремит музыка и мерцают разноцветные огни.
Все это немного пугает, хотя где-то под черепной коробкой бьется вопрос — как магглы добились этого без магии за какие-то тринадцать лет?
У Эмбер светятся губы, светятся ногти, она смеется, довольная своей выдумкой с фосфорицирующей краской; Хлоя трясет и без того яркими голубыми волосами.
Панси касается своего рта и хмыкает, замечая, что на пальцах остаются частички светящейся косметики. Адаптироваться ей сложно, она почти уже жалеет, что согласилась пойти.
А подруги (их же можно уже назвать подругами, да?) тащат ближе к сцене, где гул басов бьет по ушам и почти кричит слова песни солист.
— Давай потанцуем, — лукаво ухмыляется Рэйчел, извиваясь в такт музыке. Она словно и не танцует, а дышит, живет; она звездой горит, и
Прайс прыгает, почти дергается неумело, но зажигательно, и глаза у нее горят, когда она смотрит на Рэйчел.
Паркинсон такого не знает, Паркинсон к такому не привыкла, это так не похоже ни на танцевальные вечера, ни на концерты магических групп. Но Эмбер за запястье держит, заставляет за ней двигаться.
— Тебе просто нужно расслабиться, раскрепоститься, — шепчет она на ухо. — Я знаю, я сейчас.
Она в толпе исчезает быстро, будто аппарирует (ох, не напоминайте про это слово), а Хлоя гаснет, улыбаясь немного натянуто и практически извиняясь.
— Нахер это дерьмо, — морщит нос девушка и запрыгивает на какую-то стойку, помогая забраться Панси. Оттуда видно все и всех.
И волшебнице кажется, что магглы такие смешные, но в то же время кровь пузырьками бурлит, их веселье, их адреналин топит с головой.
Рэйчел возвращается с бутылкой чего-то прозрачного, остро пахнущего спиртом.
— Это водка, — хвастается она, гордо приподнимая подбородок, мол, посмотрите, какая молодец, что добыла. Но Хлоя кривится.
— Рэйч…
— То, что надо!
У водки Эмбер вкус горький, противный, но после нескольких глотков в желудке разливается тепло и начинает приятно кружиться голова. Панси едва ли замечает, как движется в такт музыке.
— Да, детка, — тянет Рэйчел.
Волшебница забывает ненадолго о том, кто она, что она с магглами так просто общаться не может, обниматься не может — она чистокровная, она презирает их и даже почти ненавидит.
Или нет уже?
Она не знает, все путается.
Кто она?
Аристократка? Волшебница-недоучка? Обычная девчонка? Ктоонактонатона?
Думать об этом так не хочется, хочется забыть и забыться. Поэтому, когда Прайс вдруг хихикает:
— Смотрите, это Фрэнк. Панс, поколдуй, а? Украдем у него немного травы, — Паркинсон соглашается, несмотря на протесты Рэйчел «он помогал нам, черт возьми».
— Вы охренеете от того, что я могу, — новое слово обжигает язык, но Панси это нравится. — Охренеете, — повторяет она, закрепляя эффект.
***
В эту ночь маленькая английская леди из старинного рода устраивает огненное шоу и впервые курит траву.
========== 4. ==========
Пикап Хлои выглядит хуже форда «Англия», на котором ездят убогие Уизли, а, когда Прайс лихо тормозит у ворот Академии, Панси на полном серьезе боится, как бы сидение не провалилось под ней в преисподнюю.
Паркинсон фыркает, поправляет растрепавшиеся волосы и дает себе зарок никогда больше не ездить с этой лихачкой и сдать на права (хотя однажды она уже пыталась сдать один экзамен).