В лабиринтах лжи

Миллер Рия

– Неплохая идея. Я за, – согласился Макс, который в любых ситуациях не против выпить.

– А ты что думаешь, Ками? – Вскоре дошла очередь спросить меня.

– Разве моя мама разрешила в доме что-то устраивать, пока ее нет? – засомневалась я.

– Да брось, не спалим мы твой замок, – отмахнулся Макс.

– Заодно отметим твою победу, – предложила еще один повод для праздника Диана. – Ты же стала королевой школы, – гордо заключила она.

– Ладно, уговорили, – сдалась я.

После моего согласия парни принялись искать телефон и обсуждать, какую пиццу и роллы заказывать, а Макс, как всегда, отвечал за алкоголь. Где-то через час нам все привезли, и мы начали накрывать на стол. Я предложила ужинать в зале, где обычно проходили праздничные и светские

посиделки. Если мамы дома нет, значит, можно не беспокоиться по пустякам, а выпить и расслабиться. Весь вечер меня не покидало ощущение, что что-то не так, но после третьего бокала сладкого вина все прошло.

– О да, такое забыть невозможно, – хохотала Ди, когда Софи напомнила ей о том, как девушка нелепо пыталась оправдаться за опоздание. – На самом деле я тогда проспала, а не ходила к зубному, – призналась она.

– Помните, на вечеринке я хотела отомстить своему бывшему? – Мы все с интересом взглянули на Мию, которая с улыбкой отпила вина. – Знаете, что я сделала?

– Дала пощечину? – предположила я.

– Нет, – хищно улыбнулась подруга, отрицательно помотав головой, – вырвала клок волос у его новой девушки.

– Вау, такие скромницы мне всегда нравились, – гордо восхитился Тим. Послышалась фальшь в его речи. Либо я сама себя накручивала, либо друг действительно не старался скрывать ложь.

Я не совсем помнила те моменты, о которых друзья говорили. Что-то мне было знакомо из их диалога, а что-то слышала впервые, но делала вид, будто прекрасно помнила. Не хотела казаться лишней в компании, поэтому смеялась и вспоминала все вместе со всеми. Мы ели, пили, общались, хохотали, вспоминая нелепые ситуации, что с нами случались. Даже Марьяну, которую я ненавидела, уговорила остаться еще на чуть-чуть. И это «чуть-чуть» продлилось до глубокой ночи.

– Ну хорошо, раз ты просишь меня, – отодвинула стул блондинка. – Тогда я требую танец, ваше величество, – с вызовом бросила Марьяна и забралась на стол.

Парни с восторгом ахнули и загудели, а девочки с недоверием покосились на одноклассницу. Я же, оценивая взглядом блондинку, допила свое вино, молча поставила пустой бокал и аккуратно забралась на стол, с трудом удерживаясь на каблуках. Никто не ожидал такого поворота, поэтому в следующую секунду раздались аплодисменты и восторженный свист парней. Марьяна ухмыльнулась и сняла туфли, призывая сделать то же самое. Я не стала возражать и повторила. Когда Влад сделал музыку в колонке погромче, мы с Марьяной отдались ритму. Не знала, что у нее неплохой музыкальный слух. Девушка соблюдала вместе со мной ритм и ни разу не сбилась. Движения она придумывала моментально и при этом логично под песню. Остальные нам аплодировали и поддерживали возгласами. Когда в строчках песни прозвучали слова на иностранном языке, кто-то из девочек выключил свет в зале, а Тимофей с Максом включили в телефонах фонарики. В такие моменты я чувствовала себя свободным ребенком, который жаждал жить и начинал пробовать жизнь на вкус. Мой внутренний ребенок ничего не понимал, но зато ощущал, как билось сердце, как волна новой энергии заряжала его и заставляла двигаться дальше, не останавливаясь.

Веселье продолжалось. Вскоре танцевали все, но уже как нормальные люди – на полу. Тимофей зажигал с Дианой – она же у нас Ди, – что неудивительно. Между ними давно что-то происходило. Софи кружилась с Мией и Марьяной, а вот Макс – вместе со своей бутылкой, с которой не расставался с самого начала. Одинокий алкоголик. Я вальсировала с Владом, не отрывая от него взгляда. Мы, как принц и принцесса, король и королева, представляли себя на балу. Пусть музыка играла неподходящая, но главное, что парень находился здесь, со мной. Его сердце билось в такт с моим, а родные, завораживающие глаза смотрели прямо на меня. Я не знаю, какой цвет был у моих глаз, ведь это не так важно. Самое главное – насладиться моментом, который, возможно, больше не повторится. Сегодняшняя ночь была бы последней, а может, и нет. Никто никогда не узнает. Я жила в настоящем времени. У кого-то существовало прошлое, настоящее и будущее. У меня

только что-то одно. Я позволила Владу прикоснуться к губам, и в следующую минуту неуверенные намеки превратились в долгий нежный поцелуй. Музыка, друзья и все остальное отошло на задний план. В животе не порхали бабочки, как обычно описывали в романах. Вместо них были яркие искры, которые, словно из застывшего вулкана, рвались наружу. Искры, что украшали серый мир. Искры, которые дарили глубокие и сильные чувства. У каждого человека может быть своя искра вместо бабочки. У любви нет точной метафоры или сравнения. У всех она разная, неповторимая, особенная, уникальная. Главное, чтобы эта искра или бабочка не улетела от тебя, когда ты больше всего нуждался в ней.

Да, я любила Влада, но любил ли он меня? Некоторые вопросы не требовали ответов. Здесь должно быть все понятно. Однако меня что-то тревожило в последнее время в парне, но что именно, я не могла понять. Пока остальные продолжали дурачиться, я решила отдохнуть от шума, налила в бокал немного вина и вышла в темный широкий коридор. Сев на подоконник, я задумчиво оглядела центральный двор особняка. За окном властвовала ночь, изредка покачивая макушки деревьев. Некоторые листья срывались, покинув навсегда родной дом, улетали кружиться в вальсе, отправлялись в далекое путешествие. Я с интересом наблюдала за мелкими деталями, погружаясь в мысли. Бывали случаи, когда хотелось веселья, шума, смеха, но иногда я страстно желала отгородиться от всего и всех. Одиночество и уединение помогали разобраться в себе. Восстановить память, которая довольно часто подводила. Кажется, скоро я перестану отличать реальность от сна и галлюцинаций.

«Если поможешь мне, то все забытое вернется».

Услышав Голос, я немного обрадовалась. Странно, что мне не хватало его. Он будто являлся частицей меня. Той версией, которую я представляла. Тем кусочком от целой картинки, где изображена была моя душа. Этот портрет я не видела, но четко представляла. Если художник рисует кистями, то я рисовала мыслями, и это помогало, особенно когда слишком много всего накопилось внутри. В музыке я передавала свои чувства и эмоции, а в мыслях восстанавливала и перерисовывала то, что недавно увидела или сочла подозрительным. Сегодня, например, сны и галлюцинации, которые перемешались, запутав окончательно в паутине. Запомнилось не все, но было ощущение, словно кто-то проник в мою голову и забрал часть того, что посчастливилось увидеть. Или я сходила с ума, или…

– О чем задумалась? – Меня вернул Влад из мира мыслей в нашу суровую реальность. Парень сел на подоконник напротив, отпив из бутылки. Вот алкоголик! Не думала, что Макс не один такой.

– Да так, решила побыть с собой наедине, – призналась я, повертев пустой бокал.

Мы замолчали. Иногда вместо слов требовалась тишина. Когда человек молчал, в этот момент говорила его душа, а он слушал. Влад задумчиво смотрел в окно, а я любовалась им, как дурочка, впервые увидевшая самого сексуального и накачанного парня. Надеюсь, мои слюни еще не потекли изо рта.

– Долго будешь пялиться? – спросил парень, переводя хитрый взгляд на меня.

Я усмехнулась:

– Почему твои глаза разного цвета?

Давно хотела узнать, но решилась только сейчас. У Влада красивые, необычные глаза, в которых запросто можно было утонуть: один – обсидиановый, завораживающий, а другой – с оттенком алого, как будто художник, рисующий глубокое синее море, вдруг случайно макнул кисть в другую краску и капнул, но свою ошибку осознал поздно. Два разных цвета перемешались, создав новый необычный оттенок: кроваво-синий закат.

– Чтобы ты спрашивала, разумеется, – с издевкой отчеканил он.

– А если серьезно? – сменила тон на холодный.

– Знаешь, Ками, пойдем лучше потанцуем, а к драмам вернемся позже. – Владислав собрался уходить, но я схватила его за запястье.

– Когда позже, Влад?! Когда?! – Не выдержала и резко встала с подоконника. – Думаешь, я дура? Думаешь, ничего не замечаю? Вы все ведете себя так, как будто я – кукла, с которой можно поиграть и выбросить.

– Тебя никто не бросает.