В лабиринтах тёмного мира
Шрифт:
Мо провожатый подошел к трибуне и сказал в микрофон:
– А сейчас перед вами выступит представитель России господин Северцев Андре. Прошу любить и жаловать.
Я вышел к трибуне, снял шапку и поклонился всем в пояс. Как говорят, русское бытие определяет сознание. Я мог бы поднять руку и сказать по-римски – morituri te salutant – идущие за смертью приветствуют вас.
Я не знал, на каком языке мне говорить свою речь. Провожатый говорил со мной по-русски. В микрофон говорил на смеси голландского и французского. Буду говорить на латыни. Латынь –
Я откашлялся и начал говорить.
Глава 50
Уважаемые дамы и господа!
Позвольте мне поприветствовать вас на гостеприимной голландской земле. Когда наш царь Петр был здесь, то и его озаботила проблема захоронений усопших граждан. До него мы своих граждан погребали по языческим канонам, сжигая, то есть, кремируя тела и удобряя пеплом земли.
Привезенная царем Петром цивилизация покончила с кремацией тел. Мы стали хоронить покойников в земле, ставить над ними православный или католический крест, или памятник в зависимости от доходов покойного. У нас сейчас самые лучшие памятники у бандитов и у олигархов. Какая страна, такие и памятники.
И так продолжалось более трехсот лет, пока, наконец, у вас не назрела проблема совершенствования этого дела. И мы вас понимаем. У вас земли, как говорится, кот наплакал, а у нас земли немерено. У нас хватит всех ваших покойников перехоронить и на вас еще земля останется.
Но мы не будем предлагать российскую землю для ваших захоронений. Разрабатываемая схема захоронений предполагает уменьшение кладбищенских площадей и увеличение расходов на погребение при упрощении похоронной процедуры.
Как бы ни критиковали нас, но вы первыми вернулись к языческим способам захоронений – кремации и созданию колумбариев. Похоронная процедура сократилась, а расходы на нее выросли.
Затем исподволь нас приучали к тому, что на смену кремации придет криомация. Помните тот фильм с Сильвестром Сталлоне, где преступников замораживали, а потом размораживали. И в итоге, злой преступник был заморожен и разбит вдребезги. Вот и получается, что тело покойного можно заморозить, разбить, осколки высушить, а получившуюся пудру высыпать в грядку или положить в памятную пудреницу.
Затем мафия предложила свой способ захоронения – растворение тела в кислоте или гидролиз в щелочной среде – ресомацию. Дорого, сердито и безотходно. Не нарушая, а ускоряя круговорот веществ в природе.
Можно, конечно, отправлять усопших в космос, но тогда в космосе будет не протолкнуться от контейнеров с телами, которые будут входить в плотные атмосферы, сгорая там или успевая грохнуться на землю и пришибить пару-тройку зазевавшихся живых граждан Земли.
Мне кажется, что каждая страна должна сама выбрать свой похоронный
Моя речь закончилась аплодисментами. Я сошел с трибуны и был встречен своим знакомцем, который провел меня в затрибунную комнату.
– Вы выступили блестяще, а латынь оказалась универсальным языком для всех присутствующих, – похвалил он меня, – а сейчас позвольте представиться – Велле Зеге Вульф, консультант.
– Имя у вас звучное и звучит как-то вроде бы знакомо, – сказал я. – Где-то я его уже слышал.
– Не удивительно, – согласился Вульф, – каждый слышит то, что хотел услышать. А вот скажите, вы в Бога верите?
– Ну, – замялся я с ответом, – не могу сказать, что я так вот, безоговорочно, верю в Бога, но в церковь хожу, свечки святым ставлю, лоб крещу и вообще думаю, что если бы ничего не было, то люди уже давно перестали строить церкви и молиться по любому поводу. Так что, хотя и не доказано существование Его, но и не доказано, что Его нет. Вот так.
– Браво, – Зеге захлопал в ладоши. – Удивительно точный ответ. А в антипода Его вы верите?
– Кого Его? – не понял я.
– Как кого, Бога, конечно, – рассмеялся Вульф.
– Антихриста, значит? – спросил я.
– Да почему же Антихриста, – снова рассмеялся Велле, – у него и другие имена имеются, да и не Антихрист он вовсе. Не любит он Христа, но и не Антихрист. Он Христу предлагал царствие над всеми царствами, а тот не искусился на это и остался верен заветам Отца Его. Так что, за это ему Антихристом быть? Нет, он людишек Его на другие дела совращает и дела эти для людей богоугодны, да только вот добра от них нет.
– Что-то вы все загадками говорите, господин консультант, – сказал я, – и похоже, что вы обо мне знаете намного больше, чем я того хотел.
– Так ведь, дорогой Андрей Васильевич, не я к вам в гости пожаловал, а вы ко мне, да еще нос везде стали совать, – ехидненько и с усмешкой сказал мой знакомец. – Проверил я тебя, бросал из огня да в полымя, а ты везде выплываешь. Чувствуется солдатская закваска. Ты уж не обессудь, что я к тебе то на «вы», то на «ты» обращаюсь. Я ведь постарше тебя буду, а если хочешь, то и на «вы» буду величать, мне это без разницы. Я и царей на «ты» зову, а уж простому люду можно и в пояс поклониться. А о тебе мы с Ним об заклад побились, что не выдержишь ты искушения на горе Иерихонской. Скурвишься в первые же недели и будешь таким, как и все.
– Кто это как все? – обиделся я.
– Да все, на ком слава государства держится, кого орденами и благами всякими ублажают, и презирают одновременно, – сказал Зеге, – те платят такой же монетой. Так вот, возьмешься ли ты за это искушение и кому останешься верен, Ему и Антиподу его? Заклад-то у нас мал, грош медный, да вот только для тебя цена будет поболее. Душа твоя. От тебя будет зависеть, кому ты душу продашь. И интересно будет посмотреть, сможешь ли ты между каплями дождя пробежать и не замочиться вовсе.