В лапах зверя

Зайцева Мария

Ох…

— Черт, Лика… — вздыхает Настя, — надо тебя до церемонии поберечь, а то тут хищников полный дом. Уведут.

Я только улыбаюсь, не сомневаясь, что из всех хищников я выбрала самого зубастого. Он не отпустит.

И я этому рада.

— Девочки, пора! — заваливается Сава в дверь, без стука, естественно, поганец, и застывает на пороге, вытаращив глаза:

— Ох… ренеть… Сестренка… Ты это… Тебе надо на себя что-то надеть…

— Плохо? — пугаюсь я.

— Нее-е-е… Слишком… Хорошо. Братишка же охренеет. А у половины старых пердунов инфаркт тут

будет. Скорая дежурит, я надеюсь? — это он кошмарит вошедшую следом распорядителя. Та бледнеет и принимается что-то бормотать неверными губами, но ее прерывает зашедший следом отец. Он должен отвести меня к жениху.

За его плечом маячит неизменный дядя Сережа.

Они оба замирают, глядя на меня, затем на Настю.

Потом опять на меня.

— Лика… Ты… — запинается отец, волнуясь, и я вижу, что он волнуется, и мне приятно очень это. Дядя Сережа, присвистывает, показывает большой палец. Улыбаюсь ему. И как-то отпускает волнение. Я хорошо выгляжу, значит. В самом деле,хорошо. Не обманывает взгляд мой и зеркало!

— Черт… — откашливается отец, приводя себя в чувство, — хотел бы я сказать, что ты похожа на мать… Но ты не похожа. Слава богу. Я ее не помню, тем более, в твоем возрасте. Ты на тетку свою похожа сейчас. Мою сестру. Очень. Она тоже была такая… Ангел. И этот мир отпустил ее, потому что удержать было некому. Я больше такой ошибки не допущу.

Он предлагает мне руку, и я, растрогавшись, едва ли не плачу. И только строгое шипение Насти о макияже сдерживает.

Отец выводит меня из комнаты, следом дядя Сережа галантно предлагает руку Насте, по-гусарски бормочет ей что-то вроде: “Глаз да глаз за такими женщинами, нельзя из вида упускать”.

Сава позади хмыкает:

— Хотел бы я посмотреть на того, что на них глаз положит. И глаз этот потом тоже посмотрю. Отдельно от всего остального…

Все эти шутки чуть снижают градус накала, и я уже розовею, улыбаясь вполне по-человечески, а не как замученная моль.

Мы проходим через дом, распорядитель обгоняет, придерживает у выхода в сад.

И я снова волнуюсь, сжимаю сильнее руку отца. И он в ответ утешающе жмет мою.

— Дочь… — говорит он, — ты же знаешь, что в любой момент можешь все это кинуть и вернуться ко мне? Я тебя всегда жду. Всегда. В любой ситуации.

Я киваю.

И очень-очень чувствую сейчас за своей спиной эту невероятную поддержку. Боже… Это так круто, оказывается, когда есть возможность прислониться к каменной несокрушимой стене! Я не одна. Я теперь никогда не буду одна! Моя каменная стена — вот она, рядом.

Открываются двери, звучит музыка…

А я смотрю только вперед.

Потому что моя каменная стена — это не только тот, кто ведет меня за руку.

Но и тот, кто ждет впереди.

Он… Невероятен.

Огромный, смуглый, темноволосый, невозможно красивый. Он стоит в белой рубашке, по-простому расстегнутой у шеи, с закатанными рукавами. В черных брюках. И выглядит, как мечта.

Не моя.

Я о таком никогда не мечтала просто потому, что даже не предполагала, что где-то такое есть.

Что я могу встретить такого мужчину.

Что

он может заинтересоваться мной.

Сандр сейчас совершенно не похож на себя прежнего, ледяного, мрачного, равнодушного, застегнутого на все пуговицы. Человека-калькулятор. Человека-робота.

Сейчас он такой живой, такой горячий, что мне даже дышать сложно. И смотреть на него больно. Глаза слезятся, и, когда дохожу до него, из одного глаза таки катится слезинка.

Отец останавливается, целует мне руку, прежде чем передать ее Сандру, и говорит ему с угрозой:

— Не обижай ее.

— Никогда, — серьезно отвечает Сандр, а затем тянется ко мне и ловит губами эту слезинку, застывшую на моей щеке.

Горячий шёпот будоражит:

— Не плачь, малыш… Не плачь.

Я хочу сказать, что плачу не от горя, а от счастья, но не успеваю. Он скользит по скуле и, наконец, прижимается к губам, жадно, по-собственнически обхватывая меня за талию и приподнимая над землей.

— Жених, сначала надо позволить невесте хотя бы “да” сказать… — слышится голос регистратора.

— Это не их путь, — ржет Сава.

Кто-то из гостей свистит, кто-то хлопает, кто-то что-то говорит, но мне плевать. Я тону в его поцелуе, я настолько невменяемая сейчас, настолько счастливая, что даже мыслей нет ни одной.

Он всегда, с самого нашего первого поцелуя, выбивал у меня почву из-под ног и мысли из головы.

Безумный мужчина. Дикий. Холодный. С другими. А со мной… Огненный.

Мой огненный зверь, в лапах которого так надежно мне. Так правильно.

Так, как должно быть.

___________________________________

Офигенные выизуалы к главе от Танюши

И никуда не расходимся девочки. Сегодня еще 3 маленьких эпилога будет.

Эпилог 1. Утро после свадьбы

— Слушай… — я беру большую ладонь мужа, бог мой… Мужа… Это удивительно просто… Растопыриваю пальцы, складываю наши руки вместе, в очередной раз удивляясь тому, насколько у нас разные весовые. И каким вообще образом мы умудрились так совпасть? Непонятно… — А мне вчера показалось, что те мужчины, что приехали с этим… Большим, да? Из Карелии, который? Что у них и у его дочери какие-то особые отношения… Да?

— Заметила, да? — Сандр ловит мои пальцы, переплетает со своими, тянет к себе, целует, так нежно-нежно, что я начинаю дрожать от удовольствия. Такая простая ласка, а так… О-о-о…

Удивительно, что у меня еще организм реагирует так остро, учитывая, что за эту ночь мы поспали пару часов всего, и буквально десять минут назад занимались сексом. Сладким. Утренним. Медленно и до-о-олго…

— А я думал, ты никого, кроме меня не замечала вчера… — шепчет он, а губы горячие скользят уже по запястью.