В лапах зверя

Зайцева Мария

— Даже не думай… — хрипит он, а затем мир переворачивается, и я, взвизгнув, оказываюсь на спине. Сандр наваливается на меня, распинает под собой, перехватив руки за запястья над головой, всматривается в мое лицо, — не думай даже… Ты только моя, поняла? Моя! Моя!

О-о-о… Мой властный зверь…

— Поняла? — он входит в меня, заставив вскрикнуть и закинуть ноги ему на бедра. — Выходит и снова врезается. — Забудь про них! Тебе не светит!

— Да мне и не надо! — задыхаюсь я от силы его движений, —

я… просто… так…

Сандр наклоняется и кусает меня за шею, оставляя здоровенный засос. Именно на том самом месте, где он сделал это в нашу первую незабываемую встречу!

— Вот так… Так… Так… — темп усиливается, и меня бы уже бросало по кровати, если б не его ладонь, жестко придерживающая мои запястья на месте. — Блять… Повезло… Блять… Охуеть теперь… Не выпущу из спальни тебя…

Я уже ничего не соображаю, кричу на каждый грубый удар его члена. И так хорошо мне, так хорошо! Это какие-то эмоции дикие, за гранью!

И меня выносит от них!

С ума сводит.

Кончаю, сокращаясь так, что даже больно!

Сандр, рыча, догоняет меня, врезаясь уже совсем бешено.

И замирает, навалившись так, что дышать трудно.

Снова стискивает руки, целует, облизывает, словно зверь свою самку, помечая везде, где только достает.

А я, счастливо выдыхая, прислушиваюсь к себе. И думаю, что такой напор, такое безумие… В этом что-то есть, да… Иногда можно…

— Никакого “повезло” чтоб не слышал больше, поняла? — ревниво рычит мой зверь, и я киваю только. Поняла… Да…

Офигеть, как сладко…

__________________________________

Кто хочет побольше узнать про дочь Большого и ее горячих охранников, велкам сюда: https:// /shrt/ltDN

Эпилог 2. Что-то не так с Савой

Сандр спит, уткнувшись лицом в то место на подушке, где только лежала я.

А я, морщась от тягучей сладкой боли в промежности, поднимаюсь и ползу в ванную.

Там долго изучаю свою всклокоченную личность в зеркале, вздыхаю. Синяк огромный, конечно, на шее… Зверь. Пометил так, чтоб ни у кого сомнений не оставалось…

А мы же через три часа улетаем в романтическое путешествие.

Надо как-то самой в порядок приводиться, и мужа своего поднимать.

Муж… Сладко как… Ой…

А я, оказывается, на редкость озабоченная, да…

Но сначала душ.

И попить. И поесть.

А то Сандр проснется… И могу не успеть…

Джет, конечно, нас подождет, в этом огромный плюс самолетов в собственности, но все же…

После душа накидываю огромный банный халат, с сожалением изучаю поднятую с пола тряпочку, бывшую когда-то шикарным свадебным платьем, и, глянув на вольно раскинувшего руки и занявшего всю кровать Сандра, иду на балкон.

Окна спальни Сандра выходят на сад и ту самую беседку,

в которой нас вчера расписывали.

Сейчас беседку разбирают, повсюду снуют люди в форме, убирающие сад.

Лениво изучаю их мельтешение.

И вдруг слышу тихое, жалобное: “Нет, нет, нет… Пусти…”

Оно откуда-то снизу, прямо из-под балкона.

Перегибаюсь, всматриваясь с две фигуры…

И вижу, как Сава тискает невысокую девушку в форме сотрудника клининга!

Он держит ее своими длиннющими лапами, наклоняется и целует, грубо, насильно! А она отбивается, бормоча гневно свое “нет-нет-нет!”

Картина возмутительная, особенно, учитывая их разницу в габаритах.

Сава рядом с ней — здоровенный медведь рядом с зайчишкой.

И не отпускает ведь! Принуждает! Целует ее с такой яростью, что девушка в какой-то момент поддается, безвольно повиснув в его лапах.

И Сава тут же этим бессовестно пользуется, притискивает к стене дома и, что-то яростно шепча, принимается целовать ее еще настойчивей и грубей.

Запечатывает губы властным поцелуем, запрокидывая ей голову назад, жадно трогая везде, задирая форменную футболку.

И, похоже, именно от этого прикосновения к голой коже девушка все же приходит в себя.

Вскрикивает своё “Нет!”, жестко лупит Саву по наглой физиономии и, вырвавшись, убегает прочь.

А он, сначала рванув за ней на бешеной скорости, затем возвращается и принимается громить остатки беседки, заставляя рабочих отступить в замешательстве.

Наблюдаю это со все возрастающим удивлением.

На лице у Савы — гримаса досады и дикой ярости. Он рычит, пинает ни в чем не повинное дерево ногами, выламывает доски руками, разбивая ладони в кровь.

А затем, резко успокоившись, садится прямо на землю под одним из деревьев и утыкается лицом в колени.

Что с ним?

Что это было?

Я хочу спуститься к нему, спросить, отправить его, наконец, к врачу, потому что даже с такого расстояния заметно, что ладони все в крови у него.

Но в этот момент меня плавно перехватывают за талию горячие бесцеремонные руки и волокут обратно в спальню.

— Ай! — я цепляюсь за перила, потом за откосы, потом за подвернувшийся стул, — погоди! Да стой же ты! Там Сава!

Последнее я договариваю уже на кровати, глядя в склоненное ко мне лицо мужа.

— И чего? — сводит он брови, а после, не желая слушать, начинает целовать шею, плечи, попутно стягивая халат.

— О-о-о… — это ужас, с какой готовностью отзывается мое тело… — просто он… С ним что-то не так…

— Он — взрослый. Сам разберется. — Голос Сандра отрывистый, взгляд дикий, — иди ко мне. Хочу, чтоб ты мне пососала.

Он встает с кровати и тянет меня к краю, заставляя встать на четвереньки.