В лапах зверя
Шрифт:
Хочу спросить у водителя об историческом центре, но замечаю, что он поднял стекло между зоной водителя и пассажиров.
Отгородился, надо же…
Опять смотрю в окно.
Мы проезжаем центр, выруливаем куда-то в сторону от основного движения… И неожиданно оказываемся перед серьезным таким забором с будкой охраны и шлагбаумом.
Уже приехали?
Тормозим, шлагбаум поднимается, едем дальше…
И я понимаю, что мы заехали в какой-то крутой коттеджный поселок. И даже не коттеджный, а… Как называются дворцовые
Люди, живущие здесь, не боятся, что кто-то из соседей зайдет на их территорию… Или будет подглядывать. Для того, чтоб подглядывать, тут бинокль нужен, такие площади!
Впереди блестит серебром река, и машина заезжает к одному таких поместий, находящихся на берегу, тормозит у небольшого домика.
Оттуда выходит мужик в точно такой же одежде, что и водитель, смотрит пристально, кивает, пропуская дальше на территорию самого поместья.
И мы снова едем. И едем. И едем. И сколько же тут соток???
Чем дольше я рассматриваю место, в котором оказалась, тем больше боюсь. Потому что, по моему скромному ощущению, тут явно президент должен жить, не меньше.
Это же что-то не просто на богатом, а на запредельно богатом! Тут речь не о миллиардах вообще… Страшно представить!
У отца такие знакомые? И такие должники?
Это какие же у него враги тогда, от которых он вынужден скрываться???
Пока я обмираю от страха и неуверенности, машина останавливается, и водитель молча открывает мне дверь, протягивает руку. Смотрю на нее, не понимая, чего от меня хотят, а затем, догадавшись, неловко опираюсь на твердую ладонь и выкатываюсь из машины.
Оглядываюсь.
Здоровенный дом, строгий такой, массивный.
Огромное крыльцо.
Перед домом — парк, с клумбами, скамеечками, беседками… Фонтаном, мать его!
Боже… Я в Эрмитаж, что ли, приехала?
Пока переминаюсь с ноги на ногу, водитель садится за руль и тихонько отъезжает, я даже шуршания шин не слышу.
Занятая изучением обстановки, не сразу понимаю, что осталась одна тут, перед входом в чужой дом.
И вздрагиваю, когда откуда-то сбоку раздается ленивый нахальный голос:
— И кто это тут у нас? Сестричка?
Глава 11
Поворачиваюсь, внутренне замирая и готовясь к противостоянию. Слишком уж голос наглый. Да и встреча неожиданная.
Не готова я была к такому!
В голове прочно отпечатался сценарий, при котором отец семейства встречает, знакомит меня с другими “родственниками”, а потом мне показывают мою комнату, всякие мелочи рассказывают про жизнь в доме и учебу… И прочее.
А все как-то странно и непонятно выходит!
Щурюсь на золотящиеся в свете закатного
Выглядит это как картина, красиво очень, надо признаться.
И сам парень, примерно моего возраста, высокий, плечистый, с наглым прищуром, одетый нарочито небрежно и просто, привлекательный.
Окидываю его взглядом, задержавшись на руках, забитых модными цветными тату, небрежной прическе. Волосы светлые, впечатление, что обесцвеченные. Брови темные. Губы пухлые, капризно изогнутые сейчас в усмешке.
Такой… мажорчик. Бедбой, гроза девчонок.
Наверно, будь я поклонницей модных дорамок и прочего корейского поветрия, сердечко бы екнуло… Но я не из этого слоя общества. У нас как-то больше абибасы и сиги в почете. Ауешки и ранние тюремные сроки.
Этот парнишка бы не вписался.
А я?
Как я выгляжу в его глазах? Похоже, не очень.
Парень, отвечая мне таким же бесстыдным разглядыванием, что и я, отлипает от косяка и идет в мою сторону.
— Вот ты какая? Надо же… — снова взгляд медленно скользит от растоптанных кроссовок, вверх, по простеньким джинсам, футболке, небрежно собранным в хвост волосам. Надолго тормозит на губах.
Ощущение, что меня ну… не знаю… трахнули во всех позах мысленно. Очень неприятный взгляд. Очень.
— Привет, — решаю быть вежливой. И отец говорил не выделяться. — Я — Лика Федорова. А ты?
— А я… — он останавливается рядом, улыбается, демонстрируя милую ямочку на щеке, — я — Сава. Савелий. Твой брат, получается?
Звучит вопросом, и я киваю неуверенно.
— Тогда надо поздороваться по-родственному, да, сестренка? — тут же радостно берет быка за рога Савелий и облапливает меня неожиданно длинными руками!
Потрясенно упираюсь в его грудь, успеваю отвернуться от губ, нагло тянущихся прямо к моему рту.
Савелий мажет меня по щеке поцелуем, вдыхает запах кожи:
— Мм-м-м… Помыться тебе надо… сестренка. Помойкой несет. Или это твой природный запах?
Ах ты!
Напрягаю ладони, отталкиваю, но парень оказывается неожиданно сильным, не пускает.
Мы боремся молча, и я уже готова наплевать на слова отца и долбануть приставалу коленом в пах, но тут открывается входная дверь, и на пороге появляется строгая женщина в сером платье.
Она стоит, молча наблюдая за нашей возней, а затем, когда мы замираем, поняв, что уже не одни, коротко кивает и говорит:
— Добро пожаловать, Анжелика, вас уже ждут. — После переводит взгляд на ничуть не смутившегося Саву и добавляет, — и вас, Савелий Андреевич. Отец с утра ищет.
— А, блин! — Сава выпрямляется, не торопясь, впрочем, убирать загребущую лапу с моего плеча. Сжимает так крепко, что не получается скинуть незаметно! А не незаметно — побаиваюсь. Как-то неправильно сходу боевые действия начинать… — Теть Лен! Скажи, что не видела меня!