В лапах зверя
Шрифт:
— Нет.
— Она не захотела меня ждать, — он отворачивается, щурится на город за окном.
А я смотрю на его профиль, жесткий, по-мужски красивый, и думаю, что в молодости мой отец, наверно, вообще огнище был. Он и сейчас полне себе ничего: высокий, крепкий, без живота, с сединой и крутыми морщинами у губ и глаз. Такой Харрисон Форд на русский лад, только поострее и погрубее.
Маму можно понять, что повелась.
А вот что не стала ждать…
— Из тюрьмы?
— Оттуда, — кивает он.
Ну…
— Я про тебя не знал, — снова говорит он, — она нихера не сказала… А когда я через десять лет вышел, она уже давно свалила из города… Я не стал искать, не до того было.
— А как узнал? — удивляюсь я.
— Люди добрые сказали, — усмехается он, — я не поверил… Но проверил… Оказалось, правда.
— И давно?
— Пару месяцев, — отвечает он, — смотрели за тобой… Я все думал, надо оно или нет…
— То есть, ты знал, в какой заднице я живу, и еще и думал? — вырывается у меня, и вот обиду не могу сдержать.
Вспоминается, что я за эти два месяца как раз на выпускном побывала, в перешитом из старого маминого платье. Одноклассницы ржали.
А потом как на линейку в каблуху шла… И юбку свою, единственную тоже, стремную. Над ней, а еще над моими белыми волосами, которые вообще ни в какую укладку не укладываются, тоже ржали.
И отчима вспоминаю.
И…
Ой, да много чего!
А этот, значит, наблюдал и думал, надо ли мне!
— Ты не знаешь, как я живу, девочка, — отвечает мне отец, — и лучше бы не знать тебе…
— Тогда почему я здесь, в итоге?
— Потому что у меня проблемы. А еще крыса завелась.
— А я причем?
— А ты — мое единственное слабое звено…
Молчу, переваривая информацию.
Слабое звено, значит… Жила себе, жила… Бедненько, грустненько, не видя перед собой никакого особого будущего, даже не размышляя о нем!
Тут бы насущные проблемы решить, вот честное слово, не до планов!
И надо же, в один момент эта моя не самая счастливая жизнь оказалась под угрозой! Вот за что? Ну ладно бы успела погулять вволю! Тряпки красивые потаскать, в салоны походить дорогие, на тачках погонять… Да в универе крутом поучиться, в конце концов! Всегда же хотела! Тогда понятно было бы, что за все надо платить!
А мне сейчас за что?
За грехи и сладкую жизнь папаши, которого я в глаза не видела всю свою жизнь?
Хочется вскочить и проораться, прямо от души так!
Но смысла нет.
Я попала в замес просто потому, что папаша меня не вовремя нашел.
Блин, что такое не везет, да…
— И дальше что? — голос мой, на удивление спокойный, даже меня саму поражает.
Отец с уважением поднимает бокал с выпивкой, салютуя.
— Молодец. Крепкие нервы.
Молчу, никак не комментируя, хотя ужасно хочется, да.
— Дальше… дальше тебя надо куда-то деть.
— В смысле? —
— Забудь, — отец морщится так, словно я о чем-то настолько незначительном говорю сейчас , что даже разговора не стоит.
— Что значит, забудь? — не собираюсь я идти навстречу и понимать его мимику, — мне домой надо! Это из-за тебя там проблемы! Решай их, и я поехала!
Мне кажется, я этим высказыванием отца до глубины души поражаю, потому что он реально рот открывает и не сразу находит, что сказать.
А когда находит…
Ну, в общем, отчим так высказываться не умеет… Цветисто получается, прямо песня, даже заслушиваюсь.
От двери раздается ржач дяди Сережи:
— Охеренно, Сурен! Твоя девочка, теперь вижу!
Отец с неудовольствием поворачивается к скалящемуся подчиненному и тот, мгновенно поскучнев, протягивает трубку:
— Волк вернулся.
Отец, приподняв бровь в удивлении, берет телефон:
— Привет, брат, давно в стране?
Слушает ответ, смотрит на меня, словно решая что-то, затем выходит в другу комнату, говоря по пути:
— Нет, у меня проблемы, ты в курсе уже, смотрю…
Дядя Сережа подмигивает мне весело, кивает на бар:
— Иди сюда, тут есть жратва. Хочешь, наверно?
Пытаюсь гордо отказаться, но тут дядя Сережа открывает холодильник…
И в следующее мгновение уже осознаю себя, жадно пожирающей бутерброды с нереально вкусной ветчиной, украшенные салатиком и огурчиком.
Дядя Сережа за мной с умилением наблюдает, прямо так по-отечески.
Толкает бутылку с колой.
Киваю с благодарностью. Боже, я голодная была, оказывается.
Надо же, а думала, в горло ничего не полезет после увиденного… Прав, наверно, отец, нервы у меня железобетонные…
— Ну вот и умница, — говорит дядя Сережа, — а на отца не злись… Он на измене все время. С тех пор, как ты объявилась… И, главное, не вовремя так!
— Да что происходит-то? — с набитым ртом начинаю спрашивать я, — почему я домой не могу? Вы же всех убили?
— Если бы всех… — вздыхает дядя Сережа, затем смотрит на дверь, за которой скрылся отец, — не беси его. Целее будешь.
— Да лучше бы я вообще про него не знала! — вырывается у меня в сердцах.
— Это бы тебе никак не помогло, девочка, — вздыхает он, — главное, что о тебе плохие дядьки знают…
— И что делать-то?
— Слушаться папку.
Глава 7
— Да, я понял тебя… — возвращается из соседней комнаты отец, смотрит на меня внимательно так, словно прикидывает по весу, сколько во мне кило. Надеюсь, не разделывать планирует… — да, тогда к Сим-Симу… Тем более, что он мне должен…