В лесной чаще

Арефкин Роман

Это последнее замечание сильно удивило Пьера. Он был готов себе представить, если бы Баллард вдруг решил путешествовать по острову на лошадях, в этом можно было бы проследить некоторую логику, однако жеребята и родство с кобылой, это уже выходило за пределы понимания. Из-за сложившихся на катере условий, не было никакой возможности просить профессора пояснить суть ситуации.

Пьер никогда в жизни не путешествовал на катере, и впечатления были от этого ещё более незабываемыми. Крепко вцепившись обеими руками за край борта, он смотрел вниз, как вспенивалась чёрная вода. Ему хотелось бы попробовать коснуться ладонью бурлящей поверхности, но в то же самое время он понимал,

что это была далеко не лучшая идея, учитывая скорость и высоту самого борта. Стоило выпасть за борт, и в этой чёрной, ночной воде, как это казалось самому Пьеру, его бы не за что не нашли. Да и к тому же, Арнав вряд ли стал бы глушить мотор и устраивать спасательные работы. Было похоже, что индус в какой-то степени оставался недоволен ситуацией, из-за того что Баллард платил ему сумму, которая оговаривалась изначально, когда профессор заявлял лишь одного пассажира на борту катера. Теперь же выяснялось, что пассажиров было двое, а размер выручки Арнава не возрастал. С другой стороны, продолжал думать Пьер, ещё до недавнего момента нас вообще было трое, и оттого не трудно представить какой была бы реакция индуса, если бы на борт его судна взошёл ещё и Кхамап.

Мысль о Кхамапе вновь вызвала у Пьера неприятное чувство. Хуже всего было то, что он не знал, что сталось с пожилым индусом. Самым лучшим исходом, в который хотелось верить больше всего, была идея о том, что Кхамап попросту испугался и отказался от идеи продолжать авантюру. Он, в конце концов, оказался в противоположной части большой страны, и теперь мог скрыться от кашмирских бандитов здесь. Ещё одной мыслью, которой пытался успокоить себя Пьер, было его допущение, как если бы Кхамап, после прошлого разговора о Порт Блэре и «Азад Хинд» счёл не плохой идеей перебраться на Адаманский остров и продолжить прожигать свою жизнь там. Очевидно, что группа влияния из Кашмира не рискнула бы сунуться в самое сердце столь авторитетной и устрашающей организации.

Но все эти идеи оставались лишь догадками, и покуда не было достоверных подтверждений, Пьер продолжал испытывать разумные опасения. Кхамап знал слишком много о всей афере, в которой участвовали два иноземца, и хотя он создавал впечатления более чем порядочного человека, было бы попросту наивным отрицать факт «двойного дна» в душе каждого, кто сталкивался с тяжкими жизненными невзгодами и боролся за собственное выживание.

Пьер утратил счёт времени, отдавшись собственным мыслям, поэтому он не сразу заметил, когда двигатель катера умолк и постепенно судно замедлило свой ход.

– Приготовиться! – выкрикнул Арнав, и Пьер увидел, как Баллард поспешил покрепче вцепиться в край борта. Через несколько секунд последовал глухой удар, передняя часть днища катера соприкоснулась с твердью берега. Так как скорость уже была незначительной. Ни о каких повреждениях судна речи идти не могло, но вот импульс передался пассажирам, и Пьер был благодарен собственной расторопности, что он успел последовать примеру Балларда. Хуже всего пришлось всё тем же животным, которые не позаботились о своей устойчивости и два жеребёнка налетели на борт, но устояли на ногах. Профессор, видя это, выругался и поспешил проверить, не получили ли животные травму.

С жеребятами всё было в прядке и Баллард облегчённо выдохнул. Пьер, тем временем всматривался за борт. Было не удивительно, что он не заметил остров издали, на берегу не было практически никакой растительности, кроме редких, убогих кустарников, едва колышущийся на ветру. Только сейчас Пьер заметил, что воздух стал намного свежее и прохладнее, в основном благодаря настойчивому морскому бризу.

– Ну что, Баллард! –

проговорил Арнав, облокотившись о штурвал катера – Мой бумажник изголодался по валюте, а твои ноги, должно быть, истосковались по прибрежной гальке. Я, признаться, не перестаю удивляться тебе. Ты прибыл из лучшей страны в этом треклятом мире, чтобы добровольно и за свой счёт высадиться на остров смертников. Я никогда не забуду тебя, будь уверен.

Затем, индус повернулся к Пьеру и посмотрел на мужчину.

– Мне лучше не знать, что вас связывает, ребята, но следующие ваши несколько дней станут для вас незабываемыми, потом вы умрёте.

– Как то не очень оптимистично с твоей стороны. – ответил Пьер, набравшись достаточно решимости, чтобы заговорить с индусом, от которого веяло дерзостью.

Арнав весело рассмеялся, затем ответил:

– Это всё зависит от вас, ребята. Если вы сохраните оптимизм на несколько следующих дней, то я рад за вас. Я же сохраню приятные воспоминания о деньгах, которые выручил со всей этой сделки, ведь так, господин Баллард?

Баллард, который до этого момента был занят тем, что вынимал что-то из своего рюкзака, наконец, встал в полный рост и повернулся лицом к Арнаву. Пьер в первую же секунду, когда увидел в руке профессора пистолет, испытал шок, но уже в следующее мгновение, когда в предутреннем пространстве прогремел выстрел и к свежему морскому бризу примешался аромат пороховых газов, мужчина буквально обомлел.

Арнав упал на пол, получив ранение в грудь. Профессор целился в серединную часть груди, намереваясь ранить не столько сердце, фактическое расположение которого, вопреки распространённому заблуждению, варьировалось у каждого конкретного человека, сколько в грудной отдел аорты. Очевидно, профессору это удалось, и индус скончался в считанные секунды, едва успев понять, что же с ним произошло.

Незначительное количество крови всё же попало на пол палубы, и Баллард выругался убирая оружие. Только теперь Пьер увидел компактную кобуру открытого типа, позволявшую носить оружие незаметно, располагая на самых различных участках тела, в зависимости от одежды. Профессор подошёл к тому месту, куда попала кровь и попробовал растереть её ногой, разумеется это не привело ни к какому положительному эффекту. Кровавый сгусток размазался по доскам, оставляя яркое пятно.

– Подчерпни немного воды снаружи, Пьер. – как ни в чём не бывало, попросил Баллард – Солёная вода должна нам помочь, пока кровь не засохла.

Пьер, сам не веря в происходящее, поспешил к тому месту, где у катера находился люк и складная лестница, по которым пассажиры всходили и покидали судно. Здесь же было небольшое пластиковое ведро, о назначении которого можно было только догадываться, в него Пьер зачерпнул океанской воды и принёс Балларду.

Профессор уже отодвинул труп Арнава в сторону, и посмотрел за борт.

– Вообще-то, – заговорил Баллард – не мешало бы сделать небольшой крюк на этом корыте и выбросить тело подальше от берега. С другой стороны, лошади и без того натерпелись, а здесь никого не бывает. Сдаётся мне, что можно и здесь от трупа избавиться.

Он жестами указал Пьеру на ноги покойника и они вместе выбросили тело за борт, с той стороны катера где было глубже. Затем профессор сам, очевидно не доверяя столь важную процедуру ещё не пришедшему в себя Пьеру, затёр кровавое пятно на палубных досках. Он оказался прав, вода из океана облегчила задачу с выведением пятна, однако теперь, когда Пьер смотрел на то место, где это пятно недавно находилось, он не мог отделаться от ощущения, что на досках в этом самом месте вновь проявляется контур кровавого следа.