В ловушке времени
Шрифт:
Год я провел на свободе. Творя зло, я превзошел самого себя. И вот этому пришел конец.
По крайней мере, так считают эти ничтожные людишки. Но я непременно выпутаюсь…»
Девушка, лежавшая на кровати в квартирке Лисбет, задрожала всем телом. То, что она в который раз стала проклятой, — с этим Тува уже смирилась. Она поняла: Олавес Крестьернссённ — тот самый неописуемо красивый мужчина, которого видела в наркотическом состоянии Суль, и который был позднее упомянут в хронике Людей Льда. Теперь она это
Но в данный момент ее напугал не он. А тень, что выползла из проулка, и принялась расти, и дотянулась уже до самой процессии…
Тенгель Злой! Он снова ее выследил, подобрался еще ближе.
Она должна попасть в период до его рождения, и побыстрее! В какой же?..
В 1120 году он побывал в Пещерах Жизни, так рассказывал Ветле Странник. 1120 год…
Тува лихорадочно соображала. В ту пору он был еще молодым юношей. Ей нужно вернуться в… Ну, какой же год это будет? 1075-ый?
Вряд ли он уже успел появиться на свет. Зато родители его вполне могли в это время жить.
Это подходит. У нее совсем не осталось времени, вот-вот, и Тенгель Злой настигнет ее…
В последнюю секунду она передумала. О возрасте Тенгеля Злого никто ничего не знал. Не обладая точными сведениями, называть 1075 год было слишком рискованно. Мало ли, вдруг он все-таки уже успел родиться. Поэтому она остановилась на другой дате: 1025.
Да, она вернется в 1025 год. Это неопасно. Может быть, не так уж и обязательно, поскольку это слишком ранняя дата, но… Выбор сделан. Теперь она была далеко и от Олавеса Крестьернссённа с его опасным окружением, и от Тенгеля Злого, который уже протянул было к ней свои щупальца.
В ожидании следующей фазы она размышляла обо всех проклятых, которых повстречала, странствуя сквозь столетия. Эти проклятые не оставили после себя потомства. Они не нашли себе пару и умерли, все до одного, бездетными. Так что она, Тува Бринк, происходит, собственно говоря, не от них. Нисходящая линия на них прерывалась. Бесповоротно. Наверное, и она тоже останется незамужней, бездетной.
До чего же это грустно!
Но ведь и Хейке был проклятым! И Ульвхедин. Хотя они перешли на другую сторону, стали служить «добру». Этого она делать не собирается.
А Ульвар? А Сёльве? У них у обоих родились дети. А разве они были «хорошими»?
Значит, и для нее не все еще потеряно.
Да, но одно дело — быть мужчиной, другое — безобразной девушкой, которая никому не нужна.
Проклятая! Не то, чтобы ей так уж хотелось иметь детей, но умереть, не оставив по себе никакого следа?
Между прочим, как долго ей еще ждать нового воплощения? Новой эпохи, нового измерения…
С ней же ровным счетом ничего не происходит. Ее окружает светлая, прекрасная, успокаивающая атмосфера. Но это и все.
Итак, она между смертью и новой жизнью. Семьдесят лет ожидания, пока душа ее не обретет новое тело.
Что ж, придется все-таки попробовать вернуться в 1075 год. Остается надеяться,
По крайней мере, во всем этом есть одно преимущество: поскольку я все время перемещаюсь по восходящей линии, моему воплощению не нужно разыскивать места обитания Людей Льда. Оно и так с ними — в качестве одного из них.
Так путь это будет 1075 год, ради всего святого!
Вот оно… Наконец-то!
Она находилась в необычайно красивой, просторной комнате. Стенами ее служили передвижные перегородки из рисовой бумаги. На черном гладком полу стоял низкий столик с лакированными, искусно расписанными чашками. В комнате преобладали черный, белый и красный цвета.
«Я в Японии, — подумала Тува. — Почему я очутилась так далеко?
Я ожидала увидеть примитивное становье с юртамина склонах алтайских гор.
А вместо этого перенеслась в Японию.
В глубокую старину… Да, это, несомненно, 1075 год. И… Тенгель Злой наверняка еще неродился, ибо я не отмечена его проклятием. Я нисколько не безобразна. Я красивая молодая японка, о, какое же это блаженство — знать, что ты красива!
Судя по всему, я лицо услужающее. И вместе с тем высокопоставленное, — как это может быть? Одно с другим как-то не вяжется. Я занимаюсь приготовлениями к чаепитию…
Я — благородного происхождения? Придворная дама? Да! Состоящая при дворе императора…
Нет, не императора. А тёриё.Это воин, которого возвысили до положения правителя. Но мой тёриё —прямой потомок самого первого тёриёв этом клане. А тот, в свою очередь, был потомком императора Камму, его звали… Хейке!
Хейке! Я член клана Хейке!
Мысли Тувы скакнули в сторону. В свое время она прочла, что Сёльве был вынужден в спешке дать своему сыну первое попавшееся имя. И первое, что пришло ему на ум, было — Хейке. Тогда его сочли не очень-то подходящим, поскольку такое же имя существовало и в немецком, но только женское. А что если…
Что если в Сёльве вдруг заговорил голос предков, и в глубине его души вдруг ожило, пусть на миг, воспоминание о далеких корнях… И имя Хейке — родовое, и существует с незапамятных времен?
Да нет, это глупости, какие у Людей Льда могут быть корни в Японии! Это полнейшая чушь!
Ладно, может быть, ей удастся теперь это выяснить.
Наконец-то ей повезло. Ей не угрожала никакая опасность со стороны Тенгеля Злого, потом что он еще не родился. Она находилась в роскошном дворце, который вовек бы не покидала. Ее звали Мачико. Знание о том, кто она, где она, пришло к ней само собой, без каких-либо с ее стороны усилий. Она была благородной дамой, наделенной многими дарованиями и достоинствами.