В любви брода нет
Шрифт:
Когда она поняла это, ее едва не стошнило. Спина покрылась ледяным потом. Руки сделались вялыми и безжизненными, не способными удержать в пальцах карандаш. А голову будто только что извлекли из-под пресса.
Она не хочет умирать! Не хочет!!! Умирать от рук этой сладкой парочки. Уж кто-кто, а она-то знает, на что способны эти двое извращенцев. Она не хочет этого!!! Она вообще не хотела ни своей смерти, ни чужих… Она же… она же ни в чем почти не виновата. Почти…
Посмотрев на часы, Света ужаснулась. До конца рабочего дня еще более четырех часов, а ей уже невмоготу находиться в этом ужасном месте. А вдруг… Вдруг Инга поехала за Ванькой?! Сейчас они
Ох уж этот дворик!.. Когда Света оказалась там впервые, тогда-то, наверное, впервые по-настоящему поняла, в какую ужасную историю она попала. Все остальное было позже, а вот прозрение началось именно с этого глухого бетонного колодца, называемого задним двором.
Он был огорожен от улицы двухметровым каменным забором с воротами, запирающимися на амбарный замок. Ни одно окно старого купеческого дома не выходило в этот двор, только глухая стена, кругом забор и еще страшная дверь, которую прорубили эти монстры. Может, она и существовала здесь прежде, эта дверь, и бывший владелец особняка был таким же страшным злодеем, но Света в этом сильно сомневалась. Вряд ли у него хватило бы на такое ума. А вот у них хватило!..
Иван заранее ставил туда автомобиль. Запирал ворота. Потом подгонял машину почти вплотную к двери, открывал заднюю дверцу, и… дальше дело техники.
Спящую беспробудным сном старушку очень аккуратно устраивали на заднее сиденье. Ей под голову даже подушечку подкладывали на тот случай, если остановит ГИБДД. А что? Мать везут из деревни или в деревню. Принципиального значения это не имело. Спит она! Устала и спит. Укачивает ее…
Но их ни разу не остановили. Света об этом знала и всегда ужасалась. Будто темные силы их охраняли, этих двоих. Будто благословение дьявола они получили, верша свое зло. Но о подробностях она могла лишь догадываться. Она знала определенно одно: покинуть офис через заднюю дверь она уж точно не хотела…
Глава 16
Назаров вышел из кабинета Короткова Игоря Леонидовича с горящим от волнения лицом.
— Ну, чего там, Сан? — улыбнулась ему секретарша Оля Супонина. — Остаешься?
Хорошо улыбнулась, ободряюще и спросила по-доброму, будто и не было минувших десяти лет, и не уходил он от них никуда.
— Не знаю, Оленька, что и делать, — честно ответил Назаров. — И хочется, и колется, как говорится.
— Колется-то небось из-за Степки! — громким шепотом воскликнула догадливая Ольга. — Я, Саня, и сама не знаю, что буду делать, если заступит он на место шефа. Уйду, наверное.
— Да ладно тебе! Как же тут все без тебя!
Он нисколько не лукавил и нисколько не льстил ей. Ольга и в самом деле была незаменимым сотрудником. И выручит всегда, и поймет, и задержится, если нужно. Муж давно смирился с ее трудовыми буднями, начинающимися иногда засветло и заканчивающимися поздней ночью. Она была неотъемлемой частью этого отделения, его оплотом и матерью. И у нее всегда были кофе, сахар и сигареты. Как она ухитрялась выманивать у шефа деньги на все эти дела и экономно потом расходовать, оставалось загадкой.
— Ничего, он справится. Он же со всем на свете справляется, Степка-то наш, — фыркнула Ольга негромко. — Что по убийству этого парня сам-то говорит?
— А что он скажет? Глухарь, говорит, однозначный, —
— Ну а ты чего? — не унималась она, подергала его за рукав, заставив присесть сбоку от ее стола. — Давай, давай, выкладывай. А я пока чайку тебе заварю. Забыл, небось, какой у меня чай? А еще у меня пирожные есть морковные. Ты не морщись, не морщись, сейчас еще просить станешь. Там калорий ноль, а пользы тьма, и вкусные к тому же… Так что ты сам-то думаешь, Саня?
Назаров хмыкнул и выразительно посмотрел на распахнутую дверь, ведущую в коридор.
— Ага, понятно. — Ольга уже несла в обеих руках по тарелке, но дверь успешно закрылась от ее удара ногой. — Так что?
— Оль, вот чего мне не хватало там у себя в отделении, так это твоей трепотни, честное слово! Чайку твоего, пирожных… Ты такой славный человечек, Оль, — растроганно пробормотал Сан Саныч, разбалтывая сахар в тонком стакане. — От тебя и захочешь, ничего не утаишь.
— Ну??? — Кажется, она начала терять терпение. — Назаров, сейчас по башке получишь, если мычать будешь. И комплименты твои не помогут.
— Паренек засветился, ежу ясно, — пробормотал он с набитым ртом, морковные пирожные действительно таяли во рту и ничем не напоминали вкус ненавистного ему овоща. — Степка с ребятами ничего не нашел. Пальчиков нет. Следов нет. Свидетелей нет. Соседку быстро запутали с ее бредовыми идеями о ком-то, спустившемся со второго этажа. Нет, они, конечно, опросили всех соседей, но пустышка. Так что соседка от своих показаний отказалась. Мужчину, которого она видела входящим в один подъезд, а выходящим из другого, вообще не рассматривают как подозреваемого. Мало ли кто мог бродить там. Тем более что кто-то из жильцов рассказал о дальнем родственнике, заблудившемся в нашем городе и не нашедшем его по нужному адресу. Может, это он и был, кто знает!
— Так узнать надо! — запальчиво воскликнула Ольга, нависнув крупной грудью над клавиатурой.
— Кому? Кому надо, Оль? Степке? Я тебя умоляю! — Назаров сцапал с тарелки еще одно пирожное и долил себе еще чаю. — Он как-то быстро успокоился. Компьютер, говорит, пустой. Записей, дневников, ежедневников никаких. Родственники о занятиях убитого парня вообще ничего не знали, потому как не приветствовали его игры в детектива. Так что…
— Глухарь? — недоверчиво поинтересовалась Ольга, вдруг нырнула куда-то в стол, почти исчезнув с его глаз, чем-то там зашуршала, и вскоре перед Назаровым выросла горка шоколадных конфет. — Угощайся, Саня!
Все было ясно. Она ему не верила. Вернее, была убеждена, что Назарову что-то известно. Неспроста же он там крутился и парня этого мертвого нашел первым. Все бредни, которыми он Степке глаза замазал о том, что парень понадобился ему для консультаций личного характера, были не больше чем бредни, да и только. Степке оно, конечно, было на руку. Коли он списал дело на полку, извлечь его оттуда никто не заставит ни за какие коврижки. Хоть прокурор области ногами топай. Степка начнет отчитываться, отписываться день за днем, но делать ничего не станет, это уж Оля изучила за столько-то лет. А вот Назаров был другим. Он был въедливым опером, смышленым и порядочным до шнурков на его ботинках. Когда у него случилась беда, она неделю ревела. И никто тогда не знал, кого Ольга оплакивает больше: погибших ребят или несчастного, запутавшегося Назарова. Ей очень хотелось, чтобы он вернулся к ним и чтобы настучал по носу заносчивому Степке, но… Степка, того и гляди, начальником РОВД станет, тут уж неизвестно, кто кому по носу нащелкает.