В любви и на войне все средства хороши!
Шрифт:
Самые опытные из лекарей и помогающие им медсёстры работали на пределе сил и возможностей, часами не отходя от хирургического стола.
Я же, в первый день определённая на испытательный срок в санитарки, под руководством Тильды носила, убирала, подавала, бинтовала, выполняла поручения лекарей и руководила помощниками.
И хоть работы было много, я всё чаще поглядывала в сторону стоящего поодаль, похоронного шатра, в который время от времени кого-то уносили. Иногда рядом с ним появлялся высокий, худой мужчина в чёрном балахоне и некоторое время зачем-то ходил вокруг. Колдовал или просто там бродил по своим интересам, я так и не поняла.
Как узнала позже, погибших не закапывали в ближайшем лесочке,
День и ночь пролетели незаметно. Один раз меня даже отпустили ненадолго поспать, но я так и не смогла себя заставить закрыть глаза. Стоило только опустить веки, как перед внутренним взором вставали картины виденного сегодня кошмара. Поэтому, вместо того, чтобы на час прилечь и отдохнуть, я достала из запасов, привезённых с собой, предпоследний амулет-накопитель и опустошила его почти наполовину, возвращая себе какое-то подобие бодрости и сил.
Вообще-то я взяла их с собой десять штук: хотела отдать Максимилиану, вдруг ему понадобится? Но видя творящееся вокруг и понимая, как острая нехватка магической энергии ограничивает возможности целителей и снижает шансы оперируемых на благополучный исход, собрала восемь штук и отдала их Эриху Ленцу с просьбой использовать по назначению.
Вот просто подошла и отдала. Даже внимания не стала обращать на его усталый, мрачный и даже в чём-то подозрительный взгляд, встретивший меня, стоило к нему приблизиться. Но накопители взял и даже кивнул благодарно. И то хлеб. Я же не ждала от него благодарственных речей, вот и не дождалась. Но мне уже было всё равно. Работы было ещё много, ей-то я и занялась.
И вот теперь, не удержавшись, потратила один из двух оставшихся амулетов на себя, твёрдо решив, что последний уж точно передам по назначению.
Второй день был менее суетливым, чем первый, но всё равно довольно напряжённым. Умерших за ночь, мужчины относили в похоронный шатёр. Тех, кто мог перенести долгую дорогу до столичного госпиталя, мы готовили к отправке на поезд: переодевали, меняли повязки, кормили. Остальным, находящимся ещё в довольно тяжёлом состоянии, оказывали необходимую помощь и уход. Некоторые ещё до сих пор ждали операции. Некоторые её так и не дождались.
В первый день, пока магии и амулетов хватало, лекари ещё пытались ставить людей на ноги. Но когда она вновь начала заканчиваться, а подводы с поступающими ранеными — нет, стали экономить, используя целительский дар только в самых тяжёлых случаях, когда без этого у человека не оставалось шансов выжить. Останавливали внутреннее кровотечение, сращивали повреждённые внутренние органы, лечили тяжёлую контузию.
Никто не ожидал такого огромного количества пациентов. Всё, что могло подождать или быть исправлено хирургическим путём — делали по старинке, безмагическим методом. И тут мои умения оказались весьма кстати: перевязка, накладывание гипса, подготовка материала и необходимых инструментов — в этом я разбиралась хорошо, имея немалый опыт за плечами. Оттого работа шла быстро и уверенно. Так что и второй день я почти весь провела в операционном шатре и при больных.
В один из кратких моментов отдыха, меня нашла Тильда. Чуть ли не насильно впихнув в руки глиняную миску с густой похлёбкой, коротко приказала:
— Ешь, давай.
— Не хочу, — аппетита и правда не было, настолько сильна была усталость
— А я говорю, ешь! Желудок у тебя крепкий, как я посмотрю. Так что обратно всё не отдаст на следующей операции. А вот организму нужно откуда-то силы брать. На одной подпитке с накопителя долго не протянешь. Или измотаешь себя начисто так, что уже потом не встанешь. Или отходняк потом накроет такой. Что пару дней будешь совсем
Отчитав меня, Тильда присела рядом и быстро принялась за еду. А я, виновато покосившись на неё, тихо спросила:
— Ты заметила, да?
— Конечно, заметила. У меня глаз наметанный, — коротко хмыкнула женщина и пожала плечами. — А чего в этом такого? Тут все так делают. Кто умеет, конечно.
Её нейтральный тон и спокойное отношение вдруг подтолкнули меня выговориться, делясь своими тревогами.
— Мне почему-то стыдно, Тильда. Ведь накопитель можно использовать для лечения. Помочь кому-то, спасти жизнь. А я трачу его на себя. И, вроде, умом понимаю, что это верно, а на душе всё равно не спокойно, будто отбираю у кого-то что-то важное.
Вопреки опасениям, Тильда не стала высмеивать или отмахиваться от моих проблем, просто посмотрела остро, словно в самую душу заглянула и серьёзно, обстоятельно всё разъяснила:
— Ерунда всё это, Эрин. И думать о таком забудь — это в тебе усталость говорит и нервное напряжение. Ни у кого ты ничего не отнимаешь. Прикинь сама: много ли с одного накопителя лекарю достанется? Сил ему прибавит — да, но тут ведь не только в магии дело. Сама же знаешь, маги — они тоже люди — не могут работать беспрерывно. Им же и поесть, и хоть немного поспать надо, да иные какие потребности справить. В таких условиях для них работать на износ — только ценные кадры зря переводить. Так и до выгорания недалеко. Никто этим рисковать не будет, — сказала и замолчала. А потом с тяжёлым вздохом добавила: — Ну, почти никто. Однако там дело особое было. Так вот о чём я? Значит, все накопители сразу в дело не пойдут: какие-то про запас лежать останутся. А здесь, вблизи линии фронта одна неприятная особенность имеется. Магия здесь ещё худо-бедно теплится, работать с ней можно. На самой линии фронта — уже нет, как отрезало, а здесь ещё получается. Отчасти потому госпиталь подальше, чем надобно расположен. Так вот, хоть работать с магией выходит, а взять её не из чего. Поэтому и везут из тыла накопители. Но с ними тут странные вещи происходят: если пролежит несколько дней, то постепенно опустеет. Будто тянет из них магию что-то. Потому и не жалеют для помощников и персонала по паре штук на руки: всё одно часть магической энергии потеряна будет. А так хоть госпитальная обслуга будет способна трудиться, сколько потребуется. Так что не бери в голову глупости всякие. Тем более, что ты молодец! Сама свои накопители привезла, оттого и вины за тобой точно никакой нету. Не грызи себя понапрасну. Лучше поешь и отдохни чуток. Скоро опять за работу.
Пришлось скрепя сердце признавать её правоту. Вяло ковыряясь в миске, я через не хочу запихнула в себя несколько ложек, оказавшегося неожиданно вкусным варева. И тут же почувствовала, насколько я на самом деле проголодалась.
Быстро проглотив свою порцию, с трудом удержалась от того, чтобы сбегать за добавкой. Понимала: нельзя переедать, сразу в сон потянет. Да и тяжелее работать станет. Так что лучше через некоторое время, как освобожусь, наведаюсь на кухню и ещё что-нибудь перекушу.
А пока, раз выдалась свободная минутка, хотелось расспросить Тильду о том, что вообще такое происходит вокруг. Судя по тому, что я увидела и услышала мельком, такой массовый наплыв раненых случился впервые. Бывали, конечно, и раньше тяжёлые дежурства, но никогда ещё не случалось такого, что операции длились несколько дней подряд почти беспрерывно. И это, ещё даже с учётом использования целительской магии.
Слишком страшные и необычные раны, слишком большое количество пострадавших. Неимоверные эманации боли и страданий, которые прочувствовала даже я, фактически лишённая дара. Тяжело представить, что сейчас ощущали сами целители, как никто восприимчивые к таким тонким материям.