В мечтах о любви
Шрифт:
Не торопясь выходила из общежития и встретила Мелию, которая была одета повседневно, даже по-домашнему. Удивившись, остановила ее, спросила, почему та не одета к балу.
– Лита заболела, бегала ей за лекарствами, даже не знаю, пойду теперь на праздник или нет.
– Как жаль, – хотя я и отдалилась от девчонок, но все равно сочувствовала Лите. Надо же, заболела прямо на праздник, который будет-то раз в жизни. Обидно. – Попроси Генри помочь, он тоже на бал не идет, хотя я даже не знаю, может, он дома.
– Что у вас случилось? – Мелия задала явно интересующий ее вопрос.
–
– Я тоже надеюсь, что вы помиритесь. Ладно, побежала.
– Передай Лите мои пожелания скорейшего выздоровления!
– Спасибо! – и Мелия побежала внутрь через ступеньку.
У меня закралась мысль не идти никуда, что там делать без друзей, разве что скучать, но на меня налетели актрисы, которые тоже участвовали в моем представлении и стали тянуть в сторону выхода из академии со словами: «Ну и что ты стоишь? Так можно и опоздать!» Девчонки теперь относились ко мне намного лучше, еще бы, участие в моей постановке помогло им получить лучшие предложения от иллюзиумов. А парни из моей группы готовы были носить меня на руках за то, что показала, как расширить око и глас на зрителей.
Первые несколько часов прошли очень быстро, меня крутило-вертело в водовороте веселья и радости окружающих. Получилось отрешиться от грустных мыслей и погрузиться в атмосферу праздника, но потом, когда все тосты были сказаны, все вкусности были съедены, а ноги оттоптаны в бесконечных танцах, я нашла укромное местечко и снова загрустила. Правду говорят, что одиночество сильнее всего ощущается в толпе.
Наблюдала за парочками, которые прижимались друг к другу в неспешном танцевальном ритме, шептали приятные слова на ушко, смеялись и смотрели на пару так, что становилось слишком уж завидно.
Не выдержала. Просто ушла обратно в общежитие. Сегодня ночью в академии не запирали никакие двери, даже коменданта в холле не было. Ноги сами понесли меня к комнате Генри, хотя умом я понимала, что скорее всего он дома с семьей. Не то, что я хожу тут, как неприкаянная.
Дело уже под утро, ничего страшного, сейчас я разбужу его и скажу все, что думаю о его поведении. А еще скажу ему, что никуда без него не поеду, что он поедет со мной и точка! Буду самой убедительной, соблазнительной и честной. Он должен понять, что я не могу отказаться от мечты, но и без него тоже не могу!
Я шла по коридору быстро, насколько позволяли мои измученные танцами в не самой удобной обуви ноги. Вот уже повернула к его комнате, увидела открывающуюся дверь. Неужели он почувствовал, что я бегу к нему, и встречает?! С радостной улыбкой хотела было уже крикнуть ему, но резко остановилась. Не может быть! Ноги ослабели, но я все же сделала рывок обратно за поворот и прислушалась.
– Ты уверен? Я бы могла остаться. Нам ведь было хорошо вместе, – совершенно точно голос Литы, судя по всему, она вполне здорова.
– Я устал, – все же говорил именно Генри, хотя была надежда, что это его сосед. Но я все еще прислушивалась, пытаясь понять, насколько права в самых страшных своих предположениях.
– Я люблю тебя! Всегда любила! И ты ко мне не равнодушен,
– Прости, давай поговорим позже, говорю же, устал, – в голосе столько недовольства, но все же он ничего не отрицает.
Понимаю, что между ними было все, хочется кричать. И я закричала, но при этом не проронила ни звука, сдерживаясь. Если в этот момент можно было увидеть меня со стороны, то показалось бы, что просто выключили звук. От боли корежило, она казалась намного страшнее физических ран. Будто наизнанку выворачивало. Горький привкус во рту. Как же мне хотелось сейчас проснуться, чтобы все это оказалось шуткой или плодом моей бурной фантазии, но это была та самая серая действительность, которая может проглотить целиком и от которой я так часто убегаю в своих историях. Абсурд произошедшего не укладывался в моей голове.
Погрузившись в отчаяние, я даже не услышала, как Лита пошла в мою сторону, дергаться было бессмысленно, прятаться некуда. Да и не хотела я прятаться. Хотела взглянуть в глаза этой мерзавке. Она повернула за угол и наткнувшись на меня явно сначала испугалась, но ее взгляд тут же стал таким надменным и злорадным.
– Очень хорошо, что ты все слышала, я рада, – громко и четко проговорила Лита, явно не только для моих ушей. И тут же мы вздрогнули от звука хлопнувшей двери. Эта гадина как ни в чем не бывало поплыла в сторону лестницы, а я проводила ее взглядом, так и не найдя, что ей ответить.
– Эля?! – повернулась на голос Генри, он выглядел очень испуганным.
Я будто очнулась и рванула к лестнице, мне нужно было срочно уйти отсюда, желательно убежать на другой конец света. Промчалась мимо Литы, которая не спеша спускалась вниз, мстительно пихнула ее, да так сильно, что та чудом удержалась и не полетела кубарем вперед. Генри явно намеревался меня догнать, если бы не эти туфли, у меня был бы шанс, как сама не свернула себе шею, не знаю.
Мой локоть обхватила мужская рука и с силой сжала. Я ойкнула и остановилась.
– Отпусти, больно! – зло зашипела на Генри, даже не желая смотреть на него.
– Нет! Сначала поговорим, Эля!
– Нам не о чем говорить, все уже сделано и сказано, отпусти меня! – я стала отчаянно вырываться. Он отпустил. Снова побежала вниз на выход. Мне нужен был глоток свежего предрассветного воздуха. Хотя казалось, что и вдоха не могу сделать, так сдавило в груди.
– Элена! – все же нагнав меня во дворе академии, Генри, кажется, впервые назвал меня полным именем. – Позволь объяснить.
Я молча зашагала вдоль первой попавшейся дорожки подальше от входа в общежитие, где уже собирались нагулявшиеся маги. Мне не хотелось устраивать перед ними сцену, это представление не для чужих глаз.
Генри шел за мной и начал говорить, начав сразу с обвинений:
– Ты постоянно держишь меня на вторых ролях в своей жизни. Морочишь голову, говоришь, что любишь, а сама плевать на меня хотела. Не посоветовавшись со мной, принимаешь жизненно важные решения. Я же наконец обратил внимание на ту, которая всегда предпочитала всему и всем только меня.