В мире фантастики и приключений. Выпуск 3
Шрифт:
Земля! Тяжко вздыхая, взрослые смотрели на голубую точку, такую яркую, такую недостижимую. А Роберта волновало совсем другое:
– Тетя Надя, вы меня все в постели держите. Вроде я жил на астероиде и не жил. А вдруг за нами прилетят завтра, послезавтра.
"Хорошо, что я не успела снять скафандр, - подумала Надежда.
– Мальчик не видит слезы у меня на глазах".
– Роб, милый, - сказала она.
– Ты уже не маленький, учись смотреть правде в глаза. За нами не прилетят завтра и послезавтра. От Земли почти год пути сюда, и нужно еще месяца
Роберт воспринял все это спокойно. Он вырос в космосе, жизнь в космосе казалась ему естественной, а земная - не очень понятной. Пять лет он провел в космосе, пусть будет еще полтора. Чего бояться? Взрослые рядом.
С тех пор каждый вечер (времени хватало) начинались расчеты: какого числа вылетела спасательная экспедиция, где она сейчас… какова скорость ракеты? Не летают ли новейшие ракеты скорее "Джордано Бруно"? Что получится, если прибавить один километр в секунду (такие прибавки в космосе резко меняют сроки). Дядя, помоги сосчитать, пожалуйста."
Ренис подсказывал формулы с явной неохотой. А однажды, поздно вечером, когда племянник уже спал, он сказал Надежде:
– Для чего вы поощряете мальчика, распаляете его воображение? Подсчеты, надежды, а потом отчаяние. Сами-то вы понимаете, что за нами не прилетят никогда?
– Наоборот, я уверена, что нас уже ищут. Конечно, найдут не сразу.
– Не сразу, не сразу! До чего же вы, женщины, любите обманывать себя! Я вынужден напомнить вам, что на Земле вообще ничего не известно о нашей высадке на астероид. Забеспокоятся, когда мы не выйдем на связь. Но от Земли сюда год пути, за год исчезнувшая ракета может улететь куда угодно, в любое место Солнечной системы. Найти ее невозможно, труднее, чем каплю воды в океане. Значит, искать не будут. Поставят памятник… и все.
– Вы исходите из вчерашнего дня науки, Эрнест. Наука идет вперед. Давно ли экспедиция к Юпитеру считалась фантастикой? Я уверена, что в пояс астероидов тоже пойдут экспедиции. Не обязательно ради нас, ради науки…
– Уважаемая Надежда Петровна, я математик, человек точный, и верю только в цифры. В поясе астероидов две тысячи крупных осколков. Наш - рядовой, ничем не примечательный. По закону вероятности, когда дойдет очередь до нас? Лет через двести.
– У нас радио в шлемах. Может быть, на Земле услышат…
– Ненавижу женское упрямство!
– кричал Ренис.
– И это говорите вы, человек, проведший пять лет в космосе. Наши радиопередатчики слышны на сто километров. Чтобы ваш голос дошел до Земли, нужно увеличить их мощность в миллион раз. В миллион раз, понимаете? Помните, сколько энергии уходило на каждую передачу?, Где у нас энергия? Десяток полуразбитых щитов?
– Нет, вы недооцениваете возможности человечества. На Земле придумают что-нибудь. Может быть, мы сами придумаем.
– Не знаю, что придумаете вы, а я подумываю, не отравиться ли мне! Покончить с собой, пока мы не одичали, еще на людей похожи. Может быть, это мужественнее, чем
– Стыдитесь, вы взрослый человек, у вас племянник на руках.
– К сожалению я не умею обманывать себя. Я математик и знаю, что дважды два - четыре.
Разве Надежда не знала сама, что дважды два - четыре? Но еще тверже она знала, что надо надеяться. Надо надеяться, иначе опустишься, раскиснешь, пропадешь с тоски. И прежде всего надежда нужна больному, она помогает выздоровлению, без надежды даже кость не срастется.
Надо надеяться, заниматься чем-нибудь, выдумать занятия, если их нет. Надо!
Одно дело, другое, третье. Скоро оказалось, что и дня мало.
Хозяйство и то отнимало сколько времени! Приготовить обед, убрать, почистить посуду, постирать, починить. Правда, большая часть этой работы выпадала на долю женщины, а Ренис почти не принимал в ней участия.
Водоросли требовали ухода - подкормка, процеживание, отжимание, смена воды, очистка…
Аппараты надо было проверять, чинить. Безупречные космические машины были только машинами. И они портились время от времени.
У Роберта было шесть уроков в день, как у всякого земного школьника. И так как класс и спальня находились в одной и той же кухне, оба учителя слушали, как парень готовит уроки.
Однажды Надежда предложила написать отчет об экспедиции. Она не хотела, чтобы дела ее мужа пропали для истории.
Вспоминать о приключениях на Ио было и сладко и больно. Лицо Вадима вставало так ярко на фоне полосатого Юпитера. Надежде хотелось плакать, а не подбирать слова. Но она сдерживала себя. Отчет надо было написать, надо было составить рукописный памятник деяниям Вадима.
И не только рукописный, но и рукотворный памятник решила она воздвигнуть. Она решила высечь на отвесной скале трехметровые буквы:
24 НОЯБРЯ 19.. ГОДА.
ЗДЕСЬ ПОГИБ ЭКИПАЖ
КОСМИЧЕСКОГО КОРАБЛЯ
"ДЖОРДАНО БРУНО"
КОМАНДИР КОРАБЛЯ УМБЕРТО РИЧЧИОЛИ
СТАРШИЙ ШТУРМАН ВАДИМ НЕЧАЕВ
Камни на астероиде весили в сто пятьдесят раз меньше, чем на Земле, но были не менее тверды. За день удавалось выбить ломом одну букву, не больше.
Еще астрономические наблюдения. Здешнее небо было подвижнее земного: и вращалось быстрее, и новые звездочки появлялись то и дело, нарушая привычный узор созвездий. Это были другие астероиды, и многие - из тех, что помельче, - неизвестные науке. Роберт всегда торопился на урок астрономии, просил вытащить его поскорее, чтобы первым, раньше дяди, открыть новый астероид. Потом Ренис-старший делал вычисления, определяя путь нового светила.
По движению Солнца на небе он вычислил путь и их собственного астероида. Проверил еще раз по движению планет и объявил: