В моей руке – гибель
Шрифт:
Колосов ничего не имел против. Если сегодня Акула и назовет им имя человека, который от имени Прозоровой сдал дачу постояльцу, оказавшемуся наемным убийцей, то. Возможно, прокуратура и права — это поможет дальнейшему ходу расследования, хотя… Перед глазами неожиданно возникли события ночи: растерзанная овца, треск веток в лесу, тень на прогалине, «объект», который они так и не сумели разглядеть толком…
— Что ты такой пасмурный, Никит? — спросил Халилов, закуривая. — Никак не клеится с этим делом, да?
Колосов кивнул и, собравшись с духом, начал рассказывать конфиденту то, что пока хотел скрыть от своих раздольских коллег. Халилов
Если б женщина — ясное дело. Детишки — тоже. Встречалось такое. Это что-то вроде спорта у НЕГО, а? Подстерег парня в лесу, завалил, хребет сломал, горло… Потом снова. А если тут еще и тяга к живности, то зоофилия примешивается… Слушай, а ты и вправду связываешь наши убийства с убийствами животных?
— Не знаю даже. Определенно кое-что совпадает. Но совпадения в нашей профессии, Ренатик, вещь коварная. — Колосов тоже закурил. — Я сегодня утром специально весь журнал регистрации в дежурке просмотрел: пропажи скота начались в Раздольске с первой декады апреля. До этого там ничего подобного не случалось.
— Набор мертвецов, конечно, поразительный: первая жертва — лейтенант, потом козы, кролики, потом киллер-наемник, потом собака, потом овца… Чушь какая-то получается, Крестный. Если не попадаются ему парни, сворачивает шею братьям нашим меньшим? А этот алкаш, что без вести пропал, не нашли его? Нет? М-да-а, ни трупа, ни… Слушай, Никит, а среди прошлых серийников на мужиков вроде бы никто не покушался? А уж чтобы и к зоологии, к приусадебному хозяйству интерес проявлялся…
— Нет, был случай, когда жертвами выбирались одни только молодые мужчины, — заметил Колосов. — Я в нашем архиве копался. Где-то в середине шестидесятых был некто Назаркин. За ним шесть убийств было от Люберец до Балашихи. И все здоровые сильные парни. Он их из обреза бил.
Когда задержали, с ним начальник тогдашний ГУВД сам беседовал. А он ему, генералу при погонах: «Встретился бы ты мне в лесу, и тебя бы завалил».
— А мотив? — спросил Халилов.
— Ты только что его назвал чисто спортивный интерес.
Назаркин якобы готовил себя для нападения на кассу, силу духа в себе воспитывал. Выбирал сильных, молодых. С головой у него явно было не в порядке, но признали вменяемым.
Расстреляли потом.
— Знаешь, Никит, все в жизни повторяется. Каждое новое преступление хорошо забытое старое. Может быть, и в Раздольске такой вот тренер орудует? Хотя на уголовника это мало похоже… Ну вот и приехали. Крестный. Может, Акула нам сейчас идейку и подбросит.
— Действуем строго в рамках закона об оперативно-разыскной деятельности, — усмехнулся Колосов. — Без всяких твоих закидонов. Начальник изолятора — человек мягкий, гуманный. У него тут свои порядки. А то и так пресса пишет, что милиция всем сплошь лоб зеленкой мажет.
— Не нравится зеленка, намажем йодом, — Халилов поднял руки. — Ну, не буду, не буду. У меня характер покладистый.
Октябрьский следственный изолятор всегда будил в душе начальника отдела убийств самые лирические чувства. Помещался изолятор в богоспасаемом месте монастыре, выстроенном в стиле рококо еще во времена Елизаветы Петровны. Кирпичная кладка вросших в землю стен местами уже крошилась. Несколько лет назад из СИЗО сбежала группа предприимчивых зеков, пробив в стене камеры брешь. Колосов помнил, как их ловили потом по всей области.
Колосова и Халилова принял начальник изолятора. Обстановка в его заведении была сложной: тюрьма переполнена до предела; в некоторых камерах, рассчитанных на десять-пятнадцать заключенных, сидело по сорок и больше человек.
Спали по очереди. К концу недели, правда, ждали некоторой разрядки: очередное этапирование, когда часть осужденных после приговора суда отбывала к местам отбытия наказаний.
Начальник изолятора вызвал старшего дежурного смены надзирателей, а также местного оперативника. Часть заключенных из третьего блока, где содержались особо опасные и рецидивисты, находилась на прогулке. Акула ждал своей очереди, находился пока в камере. Как выяснилось впоследствии, последний раз его видел надзиратель во время обеда.
Колосова и Халилова проводили в следственный кабинет, находившийся на первом этаже в пристройке, пообещав, что конвой доставит Карпова через пять минут. Они прождали десять минут, пятнадцать. Внезапно в коридоре послышались возбужденные голоса, кто-то пробежал, громыхая сапогами.
Вдруг во дворе тревожно завыла сирена. Они вышли в коридор. Навстречу уже бежал начальник дежурной смены. И по его лицу Колосов понял: дело дрянь.
Тело Акулы-Карпова, аккуратно прикрытое дырявым тюремным бушлатом, лежало в углу на ледяном бетонном полу шестнадцатой камеры третьего блока. Вора-наркомана задушили металлической струной. Она обвилась вокруг его шеи, глубоко врезавшись в кожу под подбородком. Труп успел уже остыть.
— Сколько человек в этой камере? — спросил Колосов растерянного надзирателя.
— Всего шестьдесят, на прогулку выводим тремя партиями и…
— Переводы из других камер в последнее время были?
— Нет, вот уже неделю никого не переводили, тут и так переполнено все, — надзиратель испуганно и зло разглядывал мертвеца. — Сами своего же прикончили. Это ж надо! За что? Он ведь вроде в авторитете тут был. И ведь даже конвой не позвали! Если б вы не приехали, не вызвали его, все бы только на вечерней поверке обнаружилось. Время выиграть хотели, гады, следы заметали. Круговая порука же тут, товарищ майор. Как волки они здесь.
— Михайлова это работа, Крестный. Не впрямую, но… — шепнул Халилов, когда они остались вдвоем в коридоре. — Бриллиант Гоша сейчас в Можайском СИЗО сидит, банда его в Волоколамске — их специально по разным точкам разбросали, но… Голову даю на отсечение — это он Акуле не простил наезда в поезде. Моего «Лжедмитрия» ему не простил, потому что был уверен, что в поезде стволом ему угрожал и матом крыл Акула. Что Акула здесь сидел, до него слушок дошел, ну Бриллиант и… Ч-черт! Тюрьма как озеро, Крестный. Бросишь камень — круги далеко разойдутся, очень далеко. Среди этих шестидесяти, что сидели в камере, есть один, а вернее, двое-трое, которым Акулу просто-напросто заказали из Можайска. Телеграф тут местный камерный, как часы, зараза, работает. И вот что, Крестный, скажи этому лопуху-надзирателю, местной охранке всей скажи: искать убийц надо в первую очередь среди этапников. Сегодня среда, этапирование в четверг, то есть завтра. Если не будет достаточных улик, а их за такой короткий срок никто суду и не представит, все этапники — они же теперь за судом числятся — из этой камеры должны будут отправиться на зону.