В Москве полночь
Шрифт:
— Фахри! — позвал командир мальчишку. — Отведи гостя к Саиду. Напои чаем. И нам с генералом принеси.
Допрашивать будут отдельно. Значит, и этому учат на факультете журналистики? Пройдя извилистый узкий ход, они с мальчишкой оказались в пещере поменьше, пообжитее. Тут стояла даже этажерка с горкой книг и радиоприемником «Альпинист». Навстречу встал тучный старик в папахе и обычном костюме, подпоясанном пулеметной лентой.
— Дядя Саид, командир приказал напоить его чаем.
Саид молча показал
— Говорите по-русски, уважаемый Саид? — спросил он, присаживаясь на ящик.
— Говору, — сказал Саид. — Но плохо. Горам жил, русскых мало стричал. Кушай чай!
Он налил из большого армейского термоса крепкого чая в цветастые чашки и поднес одну Седлецкому.
— Спасибо… Как здоровье, уважаемый Саид?
Седлецкий покосился на стены пещеры. Такую ухоронку он видел после разгрома андарабадской базы Мавлюд Шаха. Тактика горных войн, очевидно, везде одинакова. Из пещеры партизан можно выкурить только газами…
— Москвам живошь? — спросил между тем Саид любезно. — Дети-мети есь?
Дети — это дети, а мети — все остальное.
— Есть — вздохнул Седлецкий. — Как же без детей.
— Ох-хо, — покачал папахой Саид. — Тырудно…
В молчании они допили чай, вновь наполнили чашки. Мальчишка Фахри унес термос командиру. В прореху плащ-палатки, изображающую дверь, просунулась белобрысая голова давешнего солдатика.
— Покурить нету? — спросил он у Седлецкого. — А то все уши опухли. Здешние почти не курят. Только анашу…
Седлецкий бросил ему пачку сигарет.
— Московские, — вздохнул солдат.
— Давно здесь, воин? — спросил Седлецкий.
— Полгода, — сказал солдат, возвращая пачку.
— Возьми себе… В плен попал, что ли?
— Зачем — в плен? Сам пошел. Дембельнулся, поехал в Куровское, домой. Это под Москвой. А работать негде. Ну, вернулся. Бабки приличные, контракт на два года.
— А зачем тебе деньги?
— На машину соберу — вернусь. Таксистом заделаюсь.
Вернулся Фахри и поманил Седлецкого. Такие дела, подумал он, поднимаясь. За независимость здешних мест от России воюют подмосковные наемники. Значит, подтверждается информация… Воюют подмосковные жители в горах, которые штурмовали русские полки.
На полпути столкнулись с генералом.
— Что поделывали, Алексей Дмитриевич? — спросил Федосеев.
— Чаи гонял. А вы?
— А-а, — отмахнулся Федосеев. — Несерьезные люди, доложу! Сплошной треп ни о чем. Все выпытывали: помогаем ли мы Шаоне добровольцами. С чего взяли, а?
Все с того… Седлецкий вспомнил белобрысого наемника.
Когда его ввели, бородатый спросил:
— Это вы искали встречи со мной? Я правильно понял?
— Правильно, — сказал Седлецкий. — И в гости
— Поговорить можно, — прищурился бородатый. — Правда, хотелось бы сначала знать, кого вы представляете.
— Здоровые силы в российском правительстве, которым надоела неопределенная ситуация в Шаоне. Нас не устраивает лавирующий премьер. Не устраивает и председатель парламента, готовый отдаться любому, только не России.
— Нас они тоже не устраивают, — кивнул Наби. — Продолжайте, пожалуйста.
— Мы могли бы договориться с коалиционным правительством Шаоны, ориентированным на суверенный и мирный путь развития республики. Мы смогли бы помочь вам, Наби, и вашим друзьям изменить военную ситуацию.
— Звучит заманчиво… А потом? Как в добрые старые времена — рука об руку к новой светлой жизни?
— Не язвите, — поморщился Седлецкий. — Россия всегда помогала и готова помогать Шаоне. Мирной, подчеркиваю, Шаоне. Нам не нужен костер у стены дома.
— Значит, переговоры с партизанскими командирами? — спросил Наби.
— Да, переговоры.
— К сожалению, — медленно сказал Наби, — я не готов дать немедленный ответ. Мне нужно посоветоваться с командирами других формирований. Хотелось бы также получить доказательства ваших полномочий. Или, по крайности, доброй воли.
— Пожалуйста. Вместе с нашей делегацией прибыла партия реактивных снарядов с химическими боеголовками. Она уже поступила на склады дивизии полковника Лопатина.
— Я знаю об этом, — сказал Наби.
А куда ж ты денешься, подумал Седлецкий. Вон как задергал кадыком… Но вслух продолжал:
— В качестве жеста доброй воли я готов уговорить полковника, который тоже разделяет мои взгляды, отдать вашему отряду эту партию.
— Отдать? — подался вперед Наби. — По акту?
— Нет, конечно… Вы должны имитировать нападение на дивизию. По вашим людям стрелять не будут. Только в воздух.
Бородатый долго молчал, прихлебывая остывший чай.
— Налить? — кивнул он на термос.
— Спасибо… Если позволите, у меня тоже есть вопросы. По прибытии в Москву я должен информировать людей, пославших меня сюда. Не возражаете? Первый вопрос: какими людскими ресурсами располагает движение? Мы готовы помогать перспективному партнеру.
— Понимаю. Деньги надо вкладывать в надежное дело.
— Вот именно. Так какие у вас ресурсы?
— Вопрос, согласитесь, странный в нынешней ситуации, — бородатый командир обвел взглядом пещеру. — И все же я отвечу… В горах действует около двадцати тысяч человек. Задачи и методы, конечно, разные. Но объединиться, по моим подсчетам, могли бы до десяти-двенадцати тысяч стволов. Это развернутая дивизия.