В начале было слово. Авторская методика по обучению речи детей с трудностями развития
Шрифт:
Идут они под землей. Ни зги не видать, тьма кромешная. «Что же ты, крот, фонарь не взял? Забыл?» – «Я не забыл. Он мне не нужен». – «У тебя такое хорошее зрение?» – «Я прекрасно обхожусь без зрения. Ни разу на стенку не натолкнулся». – «А я думала, у кротов хорошее зрение, раз они под землей живут».
На карточке верблюд. С трехлетним ребенком мы ограничивались тем, что рассматривали у верблюда горбы, шею, длинные ноги и тяжелый груз, который он на себе везет.
Для подготовленного шестилетнего дауненка верблюд не должен существовать сам по себе, изолированно от среды, в которой он пребывает. Шестилетнему малышу мы рассказываем о пустынях,
Я собираю у себя небольшое собрание. Животные (роли были расхватаны) обсуждают, как относятся к ним люди. Первым на собрании выступает Гриша. Для начала он вертит головой во все стороны, шевелит губами. Мне непонятно, что он делает. «Это он плюется, он же верблюд», – поясняет Ваня. Гриша возмущен: «Шли, шли мы по пустыне, всю воду люди из бутылок выпили. Мне ни капли не дали».
«Что здесь стояло раньше?» – спрашиваю я, указывая на пень. «Дерево», – отвечает ребенок. А если спилить ветки у срубленного дерева, что получится? А для чего нам бревна? А если и бревна распилить? А что будет, если разбить тарелку? А если зажечь кучу дров? Разлили воду, растаял снег – что получилось? Может ли ребенок ответить, что получается, когда ножом строгают палку, рвут либо режут бумагу или ткань? Ребенок знает слова «осколки», «лужа», «стружки», «клочки», но это совсем не значит, что он с легкостью употребит их. Не так уж часто он слышит их от своих близких, еще реже говорит сам, вполне естественно, что, отвечая на вопрос, находит эти слова не сразу.
Просматриваем подборку карточек, на карточках лесорубы с пилами и топорами, машины, везущие бревна из леса, строители, сооружающие дома из досок и бревен, туристы вокруг костров, камины и печки, мужичок, нарубивший дрова и аккуратно сложивший из них поленницу. Он расстелил на поленнице газету, на газете этой хлеб, помидоры, колбаска, еще кое-что: мужичок устал и должен подкрепиться.
Это богатейший материал, иллюстрирующий тему и дающий ребенку полную возможность объединить воедино разрозненные сведения и составить связный рассказ со множеством подробностей (само собой разумеется, что собиралась такая подборка, как и все прочие, не один день). Тему мы прорабатываем под разным углом, детям подобные обсуждения очень нравятся, всякий раз мы придумываем что-то новенькое. Увидели на картинке пень – сочиняем стишок про жука, который залез на него и читает стихи; увидели деревянные домики – сочиняем стишок про гномиков, которые в них живут.
– Стоит на пне жук. «Здравствуй, жук! – говорит оса. – Что это за кружок, на котором ты стоишь?» – «Это пень. Здесь было толстое-толстое дерево. Пилили-пилили дерево пилой, и получился пень. Я тут стою и рассказываю стихи». – «Ну, расскажи мне стишок». – «Ну, слушай».
Я стою на пеньке вдалеке от домаИ все жду – вдруг пройдет кто-нибудь знакомый?Я задам ему вопрос – пусть он мне ответит:Чем ему не нравятся жучиные дети?Знаю я, что у меня прекрасные детишки.Почему же их тогда не рисуют в книжках?Пестрых куриц, петухов, их детей цыплятокНа картинках сотни раз видели ребята.Маленькие козлики бодаются, дерутся,Жеребята и телята на лугах пасутся,Лягушат и мышат без конца малюют.Почему же нет жучат? Кто ихОгромной популярностью у ребят пользуются рассказы о ядовитых грибах – мухоморах. Мухоморы у нас вне конкуренции. Как это так – ядовитый гриб?
Нагнулся зайчик, чтобы мухомор сорвать, и раздались со всех сторон крики: «Что ты делаешь! Нельзя его рвать! Ядовитый!» Крот из земли вылезает: «Что за шум? Что за крики?» – «Заяц мухомор хочет скушать!» Птички тоже в ужасе: «Нельзя, нельзя его есть!»
Мухоморы в детских книжках встречаются на каждом шагу. Красивый гриб, но в корзинку его не кладут. Объясняю: есть его нельзя. Пусть стоит для красоты.
Не было ребенка, который не нарушил бы запрет. Юра срывает мухомор на картинке, кормит им девочку с корзинкой. При этом делает вид, что плюет во все стороны, показывая девочке, как она должна поступить. Ваня, пугая меня, «ест» мухомор сам, хватается за живот, закатывает глаза и наблюдает за моей реакцией. Всех превзошел Максим. Мама Максима плохо себя чувствует. Максим отходит в сторонку и принимается что-то «варить» в игрушечной кастрюльке, перемешивает, нюхает, затем подносит маме.
Мама: Что это?
Максим: Я тебе сварил грибной суп.
Мама (делает вид, что съедает все до дна): Очень вкусно. Мне даже лучше стало.
Максим (хохочет): Я его из поганок сварил!
Максим хохотал минут двадцать, не в состоянии успокоиться.
Не надо читать ребенку нравоучительную мораль, обескураживать его возмущением – маму хотел отравить! Подыграйте ему, обратите все в шутку, но так, чтобы он понял: суп из мухоморов возможен только в игре, всерьез таких супов не предлагают!
– Идет еж, тащит гриб. Что за гриб? Мухомор. Не волнуйтесь, не отравится еж. И олень не отравится. Мухомор им не страшен. Они им лечатся. «Где ты, еж, мухомор нашел?» – «Я его издалека увидел. Его видно хорошо, сам красный, пятнышки белые». Если б он так в глаза не бросался, долго пришлось бы больным зверюшкам по лесу бродить.
Все новое возникает не с бухты-барахты, так или иначе тема затрагивалась. Вредоносному мухомору (одновременно и лечебному!) противопоставляем грибы полезные, и если из рыбы варили уху, то из грибов, висящих на ниточке, варим уже не уху, а грибной суп.
Всем нам хочется, чтобы, как и другим детям его возраста, нашему ребенку были доступны солидные, толстые, в твердых обложках, с прекрасными иллюстрациями книги русской и зарубежной классики, настоящая литература, то, на чем воспитывались целые поколения ребят. Мы принимаемся за книги с большим количеством героев и достаточно сложной интригой. Читая такую книгу семи-, восьмилетнему ребенку с синдромом Дауна, текст в ней мы, безусловно, по-прежнему должны преобразовывать. С одной стороны, его нужно сокращать, с другой – наоборот, дополнять. И не только для того, чтобы ребенок лучше понял то, что ему читают в данный момент, но имея в виду будущее. Мы не можем просто выбросить непонятное. Это непонятное должно со временем стать понятным: дополняя авторский текст, мы, так сказать, «объясняем исподволь», не задерживаясь на «разжевываниях», не прерываясь и не уводя внимание ребенка в сторону.